Есть въ насъ еще одно свойство, которое слѣдуетъ объяснять тѣмъ, что мы… не то-чтобы не созрѣли, а какъ-будто не выработались. Приступая къ какому-нибудь дѣлу, мы тотчасъ увлечемся и накинемся изо всѣхъ силъ; но вслѣдъ затѣмъ заробѣемъ, сконфузимся, начнемъ стыдиться самихъ себя и засмѣемся надъ собственнымъ увлеченiемъ. Чтò это дескать мы расходились? чтò объ насъ скажутъ? не покажется ли это мальчишествомъ? Такъ оно выходитъ вообще; въ частности же конечно бываютъ разные оттѣнки чувствъ: одинъ напримѣръ не любитъ, безотчетно не любитъ никакихъ увлеченiй и мрачно негодуетъ на нихъ; другой боится увлеченiй, считая ихъ опаснымъ дѣломъ; третьему они мѣшаютъ, какъ комары или мухи-кусачки, мѣшаютъ его мирнымъ занятiямъ, стройному теченiю его дѣлъ, и пр. и пр… Прежде напримѣръ литература наша вообще и журналистика въ особенности долго говорили сквозь зубы, почти не раскрывая рта, и мы жаловались на ихъ вялыя и неполныя рѣчи. Потомъ у нихъ развязался языкъ; рѣчи стали живы и игривы, можетъ-быть повременамъ даже слишкомъ игривы, — и вотъ поднялись жалобы, что слишкомъ много развелось крикуновъ и свистуновъ. Чтó же сдѣлали, чѣмъ повредили эти крикуны и свистуны? Заглушили серьозныя и строгiя рѣчи? Или не они ли сгубили сердечное согласiе? Не они ли породили раздоръ и усобицу? Неужели это такъ? Неужели такъ думаютъ Iеремiи, оплакивающiе погибшую чистоту журнальныхъ нравовъ?.. О, если такъ, то куда уведутъ насъ подобныя размышленiя!.. Нѣтъ! ужь лучше остановиться и повернуть въ сторону…
Сбираясь повернуть въ сторону, оглянемся еще разъ на нашу журналистику и пожелаемъ ей, въ цѣломъ ея составѣ, не различая ни кружковъ, ни лагерей, пожелаемъ ей добраго здоровья и благополучнаго пути, на которомъ она, вопреки злой судьбѣ, нерѣдко карающей наши увлеченiя (какъ покарала увлекшуюся акцiонерную предпрiимчивость), не останавливается, не хирѣетъ, а бодро двигается впередъ и ширится. Вотъ и теперь, за полгода впередъ, уже начинаются обѣщанiя новостей на будущiй 1862 годъ. Гдѣ-то упомянуто напримѣръ, что съ 1 января будетъ издаваться въ Москвѣ новая газета «День», подъ редакцiею И. С. Аксакова… Будемъ ждать съ нетерпѣнiемъ исполненiя этого обѣщанiя! А еще разсказываютъ, что въ Благовѣщенскѣ, въ томъ далекомъ Благовѣщенскѣ, куда однажды мы съ вами, читатель, отправлялись на балъ, на которомъ видѣли выразившееся въ рѣдкой степени стремленiе къ сближенiю сословiй, въ этомъ Благовѣщенскѣ, также съ 1 января 1862 года, сбираются издавать журналъ подъ названiемъ "Другъ Манджуровъ", на русскомъ и манджурскомъ языкахъ. Развѣ это не любопытно? развѣ не весело слушать такiя диковинныя вѣсти?.. Очень любопытно и тó, о чемъ доводитъ до свѣденiя публики "Сынъ Отечества". Еще при самомъ возникновенiи нынѣшняго "Сына Отечества", блаженной памяти баронъ Брамбеусъ отозвался съ большою похвалой о томъ, что журналъ этотъ первый значительно понизилъ цѣну на умъ… Прежде (говорилъ баронъ) товаръ этотъ продавался чуть не на вѣсъ золота, и вдругъ "Сынъ Отечества" предлагаетъ за