– Это не ее вина, – заметил Питер в своей обычной высокопарной манере. – Она еще очень маленькая, Сью.
Просто «Сью» – еще одно достижение, которое делало ее счастливой. Она ненавидела слово «тетя», «тетушка» ненавидела еще больше, а «мисс Митчелл» не только было долгим по произношению, но и ставило Сью на другую ступень, отделявшую ее от детей.
Единственное, что ее сейчас беспокоило, – это беби. Малютку звали Фантазия, и Сью часто размышляла, кто мог выбрать такое имя. Скорее всего, Венеция, не Барри. Девочка много плакала, и Сью часто хотелось подхватить ребенка на руки, почувствовать прикосновение мягкой детской щечки к своей щеке… но она знала, что не должна этого делать. Если Мария, по-прежнему относившаяся к ней с подозрением, слышала детский план, она сама бежала к кроватке или коляске и кричала на Колетт, очевидно распекая ту. И Колетт что-то бормотала в ответ. Их странный язык зачаровывал, но, на слух Сью, казался совершенно сумасшедшим. Иногда Питер переводил ей некоторые фразы, гордясь тем, что знает больше ее.
– Мари говорит Колетт, что ее нужно отшлепать, потому что малышка не должна плакать. Разве это плохо – плакать, Сью? – однажды спросил он.
Девушка посмотрела на него. Он так был похож на Барри, что ей пришлось бороться с желанием крепко прижать мальчика к себе.
– Я так не думаю, Питер. Иногда это помогает. Плохо плакать, когда ты хочешь сделать что-то, а тебе говорят, что это нельзя.
Питер хихикнул. Оглянувшись посмотреть, не подслушивает ли их Джоанна, он подвинулся поближе к Сью и прошептал:
– Мы знаем, кто так делает, да, Сью?
– Да, знаем, – прошептала она в ответ, приложив палец к губам. И из-за этой маленькой реплики, сразу напомнившей ей о Барри, Сью стало еще труднее контролировать свою нежность.
– Она еще маленькая, – продолжал Питер. – Но она скоро вырастет. – Точно такую же фразу Барри произнес много лет назад, когда Сью рыдала из-за того, что ее приемная мать вышла замуж за дядю Уоррена… «Ты очень мала, Сью, – прошептал тогда Барри, держа ее за руку. – Но ты научишься жить с этим. Только сначала будет тяжело».
Иногда Сью ощущала беспокойство. Она не должна выказывать предпочтение Питеру, это было бы непростительно. Но глубоко в своем сердце она знала, что больше любит Питера. Почему? – часто размышляла она. Потому ли, что он так похож на Барри? Или она просто ставит Питера на место, где хотела бы видеть Барри?
Она никогда не вмешивалась, когда Фантазия плакала. Ей не хотелось возбуждать ревность домоправительницы. К тому же Питер и Джоанна нуждались в ней сейчас больше, чем эта малышка.