— Более важные вопросы? Никогда раньше не слышал, чтобы ты употреблял столь изысканные фигуры речи, Митч.
— Должно быть, подхватил их от одного из красноречивых Хартов. Послушай, у нас в Эклипс-Бэй возникла проблема.
Салливан откинулся на стуле и стал разглядывать панораму за окном временного кабинета, который его новый зять, Гейб Мэдисон, ему предоставил. Офис «Мэдисон Коммершл», которая вскоре превратится в «Мэдисон и Харт», был расположен на верхних этажах портлендского офисного здания. Со своего места он мог видеть, как по реке Уилламет плывут суда.
Летний день был солнечным и теплым. Синоптики предсказывали жару на улицах города, но большую часть своего времени в эти дни он проводил Фениксе. Он знал, что такое жара, и это была не она.
— Мне кажется, что это у тебя проблема, Митч, — сказал он, и помолчал недолго, обдумывая более важные вопросы. — А не у меня. Именно ты решил взять на себя заботу о внучатой племяннице Клаудии Баннер.
— Проблема, которую мы обсуждаем касается твоего внука, — парировал Митч. — Я же сказал тебе, что не буду стоять в стороне и не позволю ему…
— Заткнись. — Салливан внезапно поднялся со стула.
Сжимая телефон в руке, он подошел к окну. — Не нужно повторять это еще раз.
— Не нужно повторять чего? — невинно поинтересовался Митчелл. — Что я не позволю Нику втянуть Октавию в связь, а потом бросить ее, когда он решит, что хочет заменить ее какой-нибудь другой дамочкой?
— Ты говоришь о моем внуке. — Рука Салливана яростно сжала трубку, но ему удалось не повысить голоса. — Он не бабник, черт побери.
— Вот как? Тогда почему он не нашел себе хорошую женщину за последние четыре года и не остепенился снова? Ведь именно так поступаете вы, Харты, разве нет? Женитесь и не разводитесь?
— Да, Митч. В отличие от безупречного примера семейных ценностей, который ты подал своим внукам своими тремя или четырьмя женами и Бог знает сколькими романами, мы, Харты действительно уважаем семейные ценности.
— Не впутывай в это моих внуков.
— Трудно не делать этого, ведь они женаты на моих внучках.
— С семейными ценностями у Гейба и Рейфа все в полном порядке, и тебе это известно. Лилиан — страсть Гейба, а Ханна — Рейфа. Ничто не может встать между Мэдисоном и его страстью. Эти два мальчика женаты на всю жизнь.
— Так было и с Ником, — тихо произнес Салливан.
На линии воцарилось молчание.
— Вот где настоящая проблема, — продолжил Салливан. — Ник знал, что женится на всю жизнь. Он не смирился с потерей Амелии. Он не бессердечный, просто старается себя защитить.
— Послушай, я знаю, ребята здесь, в Эклипс-Бэй, любят говорить, что ее смерть разбила Нику сердце. — В голосе Митчелла послышалось грубоватое сочувствие. — Полагаю, это правда, учитывая то, что он — Харт и все такое. Но это не оправдание, чтобы играть в веревочку с такой милой девушкой как Октавия. Она тоже хлебнула горя, черт возьми. Но в отличие от твоего внука, не думаю, что она достаточно сильна, чтобы защитить себя.