Фамилия равви Леви Ицхака была Дербармдигер (Милосердный). Так было записано в документах у начальства. Но получил он ее не от отца, а вот каким образом. Царь издал указ, что всякий человек должен добавить к своему имени фамилию, а поскольку евреи этого указа не исполняли, то Бердичевский судебный исполнитель сам пошел по домам, чтобы выполнить новый закон. Когда он пришел в дом равви Леви Ицхака и спросил, какую фамилию он хочет выбрать, цадик посмотрел на него по–доброму и, не обращая внимания на вопрос, произнес: «Держись качеств Святого Благословенного*[211]. Как Он милосерд, будь и ты милосерден (ойх ду а дербармдигер)». Судебный исполнитель достал свой список и записал: «Имя – Леви Ицхак, фамилия – Дербармдигер».
Однажды посреди молитвы Бердичевский равви обратился к Богу с такими словами: «Владыка мира. Тебе следует простить Израилю его грехи. Если Ты сделаешь это – хорошо. Но если Ты этого не сделаешь, то я расскажу всему миру, что Твои филактерии сделались ущербными. Ибо какой стих написан на Твоих филактериях? Это стих Давида, избранного Твоего: «Кто подобен Твоему народу Израиля, единственному на земле!» Но если Ты не простишь Израилю его грехов, то он не будет больше «единственным на земле» и стих на Твоих филактериях станет неистинным, станет ущербным».
В другой раз он сказал: «Владыка мира! Израиль – Твои филактерии. Когда у простого еврея филактерии падают на землю, он аккуратно поднимает их, очищает от пыли и целует. Господи, сейчас филактерии Твои валяются на земле!»
Однажды Бердичевский равви увидел, как некий извозчик, облачившись для утренней молитвы в молитвенное одеяние и надев филактерии, смазывает колеса своей повозки. «Владыка мира! – воскликнул радостный цадик. – Посмотри на этого человека! Посмотри на праведность народа Твоего! Даже когда он смазывает колеса своей повозки, он думает о Тебе!»
Бердичевский равви рассказывал следующее: «Однажды, накануне Нового года, пришла ко мне бедная женщина и все плакала, плакала. Я спросила ее: «Почему ты плачешь? Почему ты плачешь?» Она отвечала: «Как же мне не плакать? Моя голова болит! Моя голова болит!» Я сказал ей: «Не плачь. Если будешь плакать, твоя голова заболит еще сильнее». А она в ответ: «Как же мне не плакать? Как же мне не плакать? У меня – единственный сын, и в этот наступающий святой и грозный день я даже не знаю, избегнет ли он Божьего суда?» И я сказал ей: «Не плачь! Не плачь! Он, несомненно, избежит Божьего суда, ибо сказано: «Не дорогой ли у Меня сын Ефрем? Не любимое ли он дитя? Ибо, как только заговорю о нем, всегда с любовью вспоминаю о нем; внутренность Моя возмущается за него; умилосержусь над ним, говорит Господь»*