Израэль бен–Елиезер из Мезбижа (Меджибожа), называемый Баал Шем Товом (1700–1760), основатель хасидизма, был именно таким человеком. Сперва он кажется просто одним из плеяды Баал Шемов*[26], «владеющих Именем», то есть тех, кто знает Имя Божие, которое обладает магической силой, способен произносить Его и с помощью этого искусства помогать приходящим к нему людям и исцелять их; это занятие является своеобразной формой магии, которую религия впитала в себя. Подлинной основой деятельности Баал Шемов были их способность упрощать внутренние связи между вещами, лежащие за пределами пространства и времени (и становящиеся явными в состоянии, которое мы обычно называем интуицией), а также их особенное, усиливающее и консолидирующее воздействие на душевный центр своих последователей, дававшее этому центру возможность преобразовать тело и всю жизнь человека, воздействие, по сравнению с которым так называемые «суггестивные способности» – не более чем его искажение. Некоторые аспекты деятельности Израэля бен–Елиезера говорят о его определенной приверженности традиции Баал Шемов, но есть и одно существенное отличие, отразившееся даже в изменении эпитета с «Баал Шем» на «Баал Шем Тов»*. Это отличие и его значение недвусмысленно прослеживаются в легендарной традиции.
Различные версии легенды рассказывают нам о том, что то ли равви Гершон, шурин Баал Шема, сначала презиравший его как невежду, а затем ставший его преданным учеником, то ли один из потомков Баал Шема однажды пришел к некоему великому равви, жившему далеко – в Палестине или в Германии – и рассказал ему о равви Израэле Баал Шеме. «Баал Шем? – удивился этот равви. – Я такого не знаю». В версии же, где фигурирует шурин Баал Шема, этот ответ звучит еще более отрицательно, ибо когда равви Гершон рассказал о Баал Шеме как о своем учителе, то получил в ответ следующее: «Баал Шем? Нет, учителя с таким именем не существует». Но когда равви Гершон, поправившись, произнес полное имя – Баал Шем Тов, равви, к которому он пришел, отреагировал на это совершенно иначе: «О! – воскликнул он. – Баал Шем Тов! Он несомненно великий учитель. Каждое утро я лицезрею его в райском храме». Этот мудрец отказался признавать значимость популярных чудотворцев, но Баал Шем Тов – это совсем другое дело, это нечто новое. Прибавление «Тов» принципиально меняет смысл и характер эпитета: «Шем Тов» – это «Благое Имя». Таким образом, Баал Шем Тов, «владеющий Благим Именем», – это человек, который, поскольку он таков, каков есть, пользуется безграничным доверием своих последователей. «Баал Шем Тов» – это великое определение, указывающее на человека, которому люди доверяют, своего рода их доверенное лицо. Вместе с тем это понятие совершенно не годится для установления какого бы то ни было сомнительного призвания и дается только достойному человеку; кроме того, помимо всего прочего оно преобразует неопределенную категорию магии в явление чисто религиозное в подлинном смысле этого слова. Таким образом, понятие «Баал Шем Тов» указывает на человека, живущего со своими последователями и для них на основе своей связи с божественным.