Крестьяне согласились. Мальчика поставили на стол, и своим серебряным голосом он запел хасидскую плясовую песню без слов, под которую ноги у крестьян задвигались сами. В бешеном темпе, безумные от счастья, они плясали вокруг стола. Затем один из них, некий юноша, вышел вперед и спросил мальчика: «Как тебя зовут?» «Шаул», – ответил тот. «Спой еще». Мальчик запел другую песню, а юноша пустился в пляс под нее. И вот посреди танца он стал повторять: «Ты – Шаул, я – Иван! Ты – Шаул, я – Иван!» Наплясавшись вволю, крестьяне угостили Баал Шема и его учеников водкой, и все вместе пили.
Спустя тридцать лет равви Шаул, ставший богатым торговцем и знатоком Талмуда, ехал куда–то по своим делам. Неожиданно на него напали разбойники, отняли все деньги и собирались убить. Он молил их сжалиться над ним, они послушались и взяли его с собой в свой стан. Атаман разбойников, увидев равви Шаула, внимательно на него посмотрел. «Как тебя зовут?» – спросил он. «Шаул», – ответил равви. «Ты – Шаул, я – Иван», – вдруг сказал атаман разбойников и повелел своим людям вернуть равви Шаулу деньги и повозку.
Рассказывают.
Когда равви Израэль бен–Елиезер жил в селении Кошиловиц, он часто купался в источнике неподалеку от селения. Когда источник замерзал, Баал Шем делал в нем полынью и купался в ней. Однажды крестьянин, дом которого был около источника, увидел, что во время купания нога равви примерзла ко льду, и тот, отдергивая ее, содрал кожу до крови. Тогда крестьянин вышел и постелил соломы, чтобы Баал Шем мог впредь купаться спокойно. Однажды равви Израэль спросил этого крестьянина: «Чего бы тебе больше хотелось: стать богатым, умереть старым или получить власть?» Крестьянин ответил, что ему нравятся все три вещи. Тогда Баал Шем построил ему рядом с источником баню. Вскоре разнесся слух, что больная жена крестьянина искупалась в источнике и стала здоровой. Слава этой целительной воды распространялась все шире и шире, покуда о ней не прослышали врачи, которые пожаловались властям, и те закрыли баню. Но к тому времени крестьянин, который владел баней, уже достаточно разбогател за счет ее посетителей, и местные жители выбрали его своим старостой. Он продолжал купаться в источнике каждый день и дожил до глубокой старости.
Когда равви Элимелек из Лиженска однажды сказал, что пост больше не является служением, его спросили: «А разве Баал Шел Тов не постился очень часто?»
Равви Элимелек ответил: «Когда Баал Шем был молодым, он обычно на исходе субботы брал шесть хлебов и кувшин с водой и уединялся на целую неделю. В пятницу, когда он собирался домой, то поднимал свой мешок и, замечая его тяжесть, открывал и находил все шесть хлебов нетронутыми. Это его всегда очень удивляло. Только такой пост и можно считать постом!»