Говорил Баал Шем: «Что означают слова людей, что Истина шествует по всему миру? Они означают, что она не стоит на месте, что она – вечный странник».
Баал Шем сказал эти слова одному цадику, который любил произносить проповеди и увещания: «Что ты знаешь об увещании! Во все дни своей жизни ты не ведал греха и мало общался с людьми, окружающими тебя. Поэтому что ты можешь знать о прегрешениях!»
Говорил Баал Шем: «Я позволяю грешникам приближаться ко мне, если они не горды. А книжников и безгрешных людей я до себя не допускаю, если они горды. Потому что с грешником, знающим, что он грешник, и поэтому ни во что себя не ставящим, – с ним Бог, ибо Он «пребывает с ними посреди нечистот их». Но о гордящихся тем, что их не касается грех, Бог, как мы знаем из Гемары, говорит: «В мире нет такого места, где бы Я был с ними».
Баал Шем говорил одному из своих учеников: «Презреннейший из презренных, которого ты только способен себе представить, дороже мне, чем тебе – единственный сын».
Рассказывают.
Во дни Баал Шема в соседнем с ним городе жил один гостеприимный богач. Каждому бедному страннику он давал пищу, питье и денег в придачу. Но при этом он желал непременно слышать от всех, кому благодетельствовал, слова восхваления в свой адрес; однако, если эти слова не выглядели естественно, он отвергал их, и, если восхваления казались чересчур длинными или слишком короткими, он высказывал в адрес гостей язвительные замечания.
Как–то Баал Шем поручил одному из своих учеников, равви Вольфу Кицесу, съездить куда–то по делам и сказал, чтобы по дороге он заехал к тому богачу. Равви Вольф заехал и был хорошо принят и богато одарен, однако в ответ произнес лишь несколько слов благодарности, да и то как–то рассеянно. Наконец богач сказал: «Разве ты не считаешь, что именно таким и должно быть гостеприимство?»
«Кто знает…» – ответил равви Вольф. Больше богач не смог добиться от него ни одного слова. На ночь хозяин, по своему обычаю, лег вместе с гостями, потому что перед тем, как уснуть, он любил болтать с ними и выслушивать от них что–нибудь приятное о себе. Когда богач задремал, равви Вольф коснулся мизинцем его плеча. И богачу приснилось, что его пригласили к царю и он пил с ним чай. Но вдруг царь упал и умер, и богача обвинили в том, что он отравил царя, и посадили в тюрьму. Потом в тюрьме случился пожар, и богачу удалось бежать; в итоге он очутился в какой–то далекой стране. Потом богач стал водоносом, но это была очень тяжелая работа, дававшая скудный заработок, поэтому он уехал в другую страну, где воды было мало и она стоила дороже. Но был там странный закон, согласно которому деньги платили только тогда, когда ведра были наполнены до краев, а ходить с полными ведрами и не расплескать их – очень тяжело. Однажды, идя осторожно, медленно, шаг за шагом, он все–таки упал и сломал обе ноги; так он лежал, вспоминал свою прошлую жизнь и плакал. В этот момент равви Вольф снова коснулся мизинцем плеча спящего хозяина дома; тот проснулся и сказал: «Возьми меня с собой к своему учителю».