Рассказывал некий цадик.
Однажды зимним днем я шел с наставником в баню. Было так холодно, что все кругом заледенело, а с крыш свисали сосульки. Мы вошли в баню, и, как только учитель произнес священные слова Единения*[69], вода в бане нагрелась. Баал Шем сидел в воде очень долго: за это время сгорела и начала расплываться свеча. «Равви, – сказал я, – свеча уже сгорела и расплывается».
«Глупец! – отвечал Баал Шем. – Возьми с крыши сосульку и зажги ее. Тот, кто говорит маслу загореться – и оно загорается*[70], скажет это и сосульке, и она станет свечой». Сосулька горела довольно долго: идя домой, я еще освещал ею путь. Но когда я оказался дома и посмотрел на сосульку, в руке у меня осталось лишь несколько капелек воды.
Рассказывают.
Однажды Баал Шем был вынужден встречать субботу в чистом поле. Неподалеку паслось стадо овец. Когда Баал Шем стал петь гимн приветствия наступающей субботе, овцы поднялись на задние ноги и стояли так, покуда наставник не закончил. Ибо, слушая молитвы Баал Шема, всякая тварь Божья принимала то изначальное положение, в котором она стояла перед троном Господа.
Ученики Баал Шема могли всегда по лицу наставника узнать, присутствуют ли среди них Семь Пастырей*[71] или хотя бы один из них. Однажды, во время трапезы новолуния, они взглянули на учителя и поняли, что к ним пришел один из Семи Пастырей. Позднее они спросили Баал Шема, кем именно был этот гость. Тот ответил: «Когда я произносил благословение над хлебами, я размышлял о таинстве трапезы и целиком погрузился в эти мысли. И тогда Моисей, наш учитель, да пребудет с ним мир, явился ко мне и сказал: «Приветствую тебя, ибо сейчас ты размышлял о том же таинстве, о котором размышлял и я, сидя за трапезой у своего тестя Иофора*[72]».
Рассказывают.
Как–то Баал Шем восседал за столом в окружении своих учеников. Среди них был равви Наман из Городенки, сын которого взял в жены внучку Баал Шема, и от их брака родился другой Наман – равви Наман из Брацлава.
Баал Шем сказал: «Пришло время узнать вам более глубокий смысл бани погружения*[73]». Немного помедлив, он затем в подобающих словах выстроил перед учениками все здание учения об этом предмете. Сдалав это, Баал Шем запрокинул голову, и лицо его осветилось тем сиянием, которое указывало ученикам, что душа учителя пребывает в высших мирах. Тело же наставника было совершенно недвижимо. Сердца учеников затрепетали, они поднялись со своих мест и во все глаза взирали на учителя, ибо это был один из тех моментов, когда им предоставлялась возможность увидеть, кем на самом деле является их наставник. Равви Наман тоже захотел встать вместе с остальными, но не смог. Его одолел сон. Он, правда, пытался его побороть, но безуспешно.