Как–то зимой темные облачные ночи шли одна за другой. Луны не было видно, и равви Барух не мог произнести благословение. В одну из таких ночей он то и дело посылал глядеть на небо, но каждый раз ему говорили, что оно черным–черно и с него валит густой снег. Наконец Барух сказал: «Если бы я вел себя подобающим образом, луна, несомненно, появилась бы! Но теперь мне следует покаяться. А поскольку я теперь не силен сделать даже это, то мне следует, по крайней мере, признаться в своих грехах». И с уст равви Баруха с такой силой сошла исповедь, что все присутствовавшие были потрясены: сердца их содрогнулись и они обратились к Богу. И тут кто–то вошел и сказал: «Снег прекратился, и луну стало видно». Равви Барух сразу же оделся и вышел. Облака рассеялись, среди сияющих звезд блистала луна. И равви произнес свое благословение.
Внук равви Баруха Иехиэль как–то играл с одним мальчиком в прятки. Он хорошо спрятался и ждал, покуда приятель его найдет. Подождав довольно долго, он вылез из своего укрытия, но другого мальчика нигде не было видно. Иехиэль понял, что тот не искал его с самого начала. Заплакав, он побежал к деду и пожаловался на своего товарища. И тогда на глазах равви Баруха тоже выступили слезы, и он сказал: «Бог говорит то же самое: «Я укрылся, но никто не хочет искать Меня».
У другого внука равви Баруха, Израэля, появилась привычка громко плакать во время молитвы. Однажды дед сказал ему: «Дитя мое, знаешь ли ты разницу между фитилем из хлопка и фитилем из льна? Первый горит спокойно, а второй шипит и брызгает! Верь мне, что во время молитвы одного простого, но истинного жеста, даже если это всего лишь движение пальца на ноге, вполне достаточно».
Равви Барух однажды сказал: «Сколь хорош и прекрасен этот мир, если мы не теряем в нем наших сердец, и сколь он мрачен, если теряем!»
ДОВ БАЭР ИЗ МЕЖРИЧА, ВЕЛИКИЙ МАГГИД
Когда равви Баэру было пять лет, в доме его отца случился пожар. Слыша, как плачет и убивается мать, он спросил: «Мама, следует ли нам так горевать о потере дома?»
«Я плачу не о доме, – ответила мать, – а о том, что сгорело наше семейное древо. Его корни восходили к равви Иоханану*[106], изготовителю сандалий, одному из учителей в Талмуде».
«Так вот в чем дело! – воскликнул сын. – Тогда я создам новое семейное древо, которое будет начинаться с меня».
Когда равви Баэр был молодым, он и его жена жили в великой бедности. Они поселились в убогой глинобитной хижине за городом, за которую не нужно было платить. Там его жена произвела на свет сына. Она была кроткой и никогда ни на что не жаловалась. Но однажды, когда одна женщина средних лет попросила у нее денег, чтобы купить своему сыну ромашковый чай, а у той не оказалось ни гроша и она ничего не дала, жена зароптала: «Вот что дает нам твое служение!»