Однажды равви Пинхас процитировал такие слова: «Душа человека научит его»*[122]. Объясняя их, он сказал: «Нет такого человека, которого бы непрерывно не учила его душа».
Один из учеников спросил равви: «Если это так, то почему люди не слушаются своих душ?»
«Душа учит постоянно, – продолжал объяснять равви Пинхас, – но никогда не повторяется».
Говорил равви Пинхас: «С тех пор, как я начал истинно служить Творцу моему, я уже больше не пытаюсь самостоятельно приобрести что–либо, но беру только то, что дает мне Бог. Ибо, если ученик темен, он сможет впитать любой приходящий к нему луч света».
Говорил равви Пинхас: «В каждом слове и каждом действии содержатся все десять сефирот, десять сил, изливающихся из Бога, ибо они наполняют собой весь мир. Неправильно думают люди, что милость – это один изначальный принцип, а суровость – другой. Ибо в каждой вещи содержатся все десять творящих сил. Кто опускает руку, в того таинственным образом вливается свет. Кто поднимает руку, из того таинственным образом изливается свет. Полнота взаимного движения высшего и низшего вмещает в себя тайну милости и суровости.
Нет слов, самих по себе бессмысленных. Нет действий, самих по себе бесполезных. Сам человек делает слова бессмысленными, а дела бесполезными, неправильно говоря и поступая».
Равви Рафаэль из Бершада, любимый ученик равви Пинхаса, рассказывал: «В первый день Ханукки*[123] я пожаловался равви, что в несчастье трудно человеку сохранить веру в то, что Бог заботится о каждом из людей. Ему кажется, что Бог скрывает от него, несчастного. Свой лик. Что делать такому человеку, чтобы укрепить свою веру?»
Равви ответил: «Если он знает, что это сокрытие, то это уже не сокрытие».
Один ученик равви Пинхаса стал испытывать сомнение, ибо не мог понять, как это Бог может знать обо всех его помышлениях, даже о самых смутных и неопределенных. Он пошел к учителю, чтобы попросить его рассеять сомнение, раздиравшее сердце ученика. Когда он подходил к дому наставника, то увидел, что равви Пинхас стоит и смотрит на него в окно. Ученик вошел, поприветствовал наставника и уже собирался поведать о своих печалях, как цадик прервал его, сказав: «Дорогой мой, мне это известно. Почему же ты думаешь, что Бог не может этого знать?»
Говорил равви Пинхас: «На Новый год Бог пребывает в состоянии, называемом «восседающий на троне», и тогда каждый может увидеть его – каждый в соответствии с собственной природой: один – рыдая, другой – молясь, третий – исполняя хвалебную песнь».