– Вы пойдете внутрь? – спросила она.
– Только на минутку.
– В одиночку?
Я кивнул:
– А потом мы зайдем в арсенал.
– Не самое разумное решение. Я бы могла пойти с вами.
– Зачем?
Она заколебалась.
– В качестве свидетеля, наверное.
– Свидетеля чего?
– Того, что они с вами сделают.
Я улыбнулся.
– Замечательно.
И распахнул дверь.
Внутри оказалось довольно много народу. В тусклом освещении медленно плыли клубы дыма. Уши сразу заложило от шума. Потом меня увидели, и в баре стало тихо. Я пошел вперед. Люди стояли на своих местах, ни один не пошевелился, чтобы дать мне пройти. Я продирался между ними, толкая то одного, то другого. Сквозь толпу. Никто не уступал мне дорогу. Они пихали меня плечами справа и слева. Я молча отвечал тем же. Мой рост составляет шесть футов и пять дюймов, и я вешу двести тридцать фунтов. В таком соревновании у меня имелись шансы на успех.
Я прошел через вестибюль и оказался в самом баре. Произошло то же самое. Наступила тишина. Люди поворачивались в мою сторону. Смотрели на меня. Я продолжал проталкиваться вперед. В баре было тихо, я слышал лишь напряженное дыхание, глухие удары плеча о плечо и звук своих шагов. Я смотрел в дальнюю стену. На моем пути встал молодой загорелый парень с бородой. Он держал в руке кружку с пивом. Я продолжал идти прямо, он отклонился вправо, мы столкнулись, и половина содержимого его кружки выплеснулась на покрытый линолеумом пол.
– Ты разлил мою выпивку.
Я остановился. Посмотрел на пол. Взглянул парню в глаза и посоветовал:
– Ну так слижи ее языком.
С секунду мы стояли лицом к лицу. Потом я прошел мимо него. У меня зачесалась спина. Но я не собирался оборачиваться. Ни в коем случае. До тех пор, пока не услышу звук разбивающейся о стол бутылки.
Я так ничего и не услышал. Мне удалось благополучно добраться до дальней стены. Я коснулся ее рукой, как пловец стенки бассейна. Развернулся и зашагал обратно. Теперь все происходило иначе. В баре по-прежнему царила тишина. Я немного ускорил шаг. Затем стал толкать тех, кто стоял на моем пути, немного сильнее. Скорость дает преимущества. К тому моменту, когда до вестибюля оставалось десять шагов, люди начали уступать мне дорогу, делая шаг в сторону.
Я решил, что мы друг друга поняли. В вестибюле я уже не шел по прямой. Посетители также продемонстрировали минимальную вежливость. Я вышел наружу, как любой другой цивилизованный человек выходит из общественного заведения. У двери я остановился. Повернулся назад. Медленно оглядел лица людей в баре: одну группу, другую… «Одна тысяча, две тысячи, три тысячи, четыре тысячи». Потом я вновь повернулся к ним спиной и вышел на холодный свежий воздух.