Однако Мэри не обладала ни большим талантом, ни вкусом, и хотя тщеславие рождало в ней усердие, ему сопутствовали педантичность и самодовольство, которые испортили бы впечатление и от куда более искусной игры, Элизабет, чуждая претензий и нарочитости, доставила своим слушателям куда больше удовольствия, хотя играла и вполовину не так умело. A Мэри после завершения очень длинного концерта была рада снискать похвалы и благодарность, заиграв шотландские и ирландские мелодии по просьбе своих младших сестер, которые вместе со старшими Лукасами и двумя-тремя офицерами устроили танцы в одном конце залы.
Мистер Дарси стоял неподалеку от них, молча негодуя на подобную манеру скоротать вечер, которая препятствовала разговорам, и был так погружен в свои мысли, что заметил рядом с собой сэра Уильяма Лукаса только тогда, когда сэр Лукас заговорил:
— Какое преприятное развлечение для молодежи, мистер Дарси! Все-таки ничто с танцами не сравнится. Я полагаю их первым украшением самого полированного общества.
— Бесспорно, сударь, и у них есть еще то преимущество, что они в моде и не в столь полированных обществах: каждый дикарь способен плясать.
Сэр Уильям лишь улыбнулся.
— Ваш друг танцует восхитительно, — продолжал он после паузы, увидев, что мистер Бингли вступил в круг танцующих. — И полагаю, вы сами искусны в этой науке, мистер Дарси.
— Мне кажется, сударь, вы видели, как я танцевал в Меритоне.
— Как же! И, глядя на вас, получил истинное удовольствие. Вы часто танцуете на придворных балах?
— Никогда, сударь.
— A вы не думаете оказать честь этой зале?
— Эту честь я, насколько это зависит от меня, ни одной зале не оказываю.
— Полагаю, у вас есть дом в столице?
Мистер Дарси поклонился.
— Я прежде подумывал поселиться в столице. Люблю бывать в высшем обществе, да только меня одолели опасения, как бы лондонский воздух не повредил леди Лукас.
Он умолк в чаянии ответа, но его собеседник был не расположен поддерживать разговор, и тут, заметив, что Элизабет направилась в их сторону, сэр Уильям возгорелся желанием оказать ей галантную услугу и окликнул ее:
— Дражайшая мисс Элиза, почему вы не танцуете? Мистер Дарси, вы должны разрешить мне представить вам эту барышню как наилучшую даму, какую вы только могли бы пригласить на танец. Право, вы не можете отказаться танцевать, когда видите перед собой такую красоту! — И, взяв руку Элизабет, он протянул ее мистеру Дарси, который, хотя и безмерно удивился, был отнюдь не прочь принять ее, но Элизабет тотчас отступила, сказав сэру Уильяму в некотором смятении: