У нее была сестра, которая вышла за некоего мистера Филипса, клерка их отца, который стал его преемником; а еще брат, почтенный лондонский торговец.
Деревня Лонгборн находилась всего в миле от Меритона. Весьма удобное расстояние для барышень, которые обычно три-четыре раза в неделю отправлялись туда посетить тетушку, а также модистку по ту сторону улицы. Две младшие, Кэтрин и Лидия, особенно часто оказывали тетушке этот знак внимания. Они были гораздо ветренее своих старших сестер и когда не находили лучшего развлечения, то коротали утренние часы прогулкой в Меритон, набираясь пищи для вечерней болтовни. Ведь как ни скудны новостями были городок и его окрестности, барышни всегда хоть что-нибудь да узнавали от тетушки. Теперь же у них не было недостатка ни в новостях, ни в радостных предвкушениях — недавно под Меритон прибыл полк, чтобы оставаться там до конца зимы, а офицеры поселились в Меритоне.
Теперь посещения миссис Филипс вознаграждались изобилием всяческих любопытнейших сведений. Каждый день они узнавали про офицеров все больше — их фамилии, их родственные связи. Квартиры их также недолго оставались тайной, а затем они начали знакомиться и с ними самими. Мистер Филипс объехал с визитами их всех, тем самым открыв для племянниц источник радостей, прежде им неведомых. Теперь ни о чем, кроме офицеров, они не говорили, и огромное состояние мистера Бингли, упоминание о котором так воодушевляло их маменьку, казалось им ничем в сравнении с парадным мундиром прапорщика.
Однажды утром, наслушавшись их восторгов, мистер Беннет хладнокровно заметил:
— Судя по тому, что вы говорите, пожалуй, во всей стране не найдется двух других таких дурочек. Я всегда это подозревал, но теперь окончательно убедился.
Кэтрин смутилась и ничего не ответила, но Лидия как ни в чем не бывало продолжала превозносить капитана Картера и выражать надежду, что увидит его сегодня, так как завтра утром он уедет в Лондон.
— Я удивлена, мой друг, — сказала миссис Беннет, — что вы с такой легкостью готовы считать своих дочерей глупыми. Если бы мне захотелось выбранить чьего-то ребенка, своего я для этого не выбрала бы.
— Если мои дети глупы, надеюсь, я никогда не стану закрывать глаза на это.
— Разумеется, да только все они у нас умницы.
— Льщу себя мыслью, что это единственный случай, когда наши мнения расходятся. Я всегда уповал, что мы едины во всех мыслях, но в этом вопросе позволю себе не согласиться с вами и считать наших двух младших дочерей на редкость глупыми.
— Любезнейший мистер Беннет, вам не следует требовать от наших девочек разумности их отца и матери. Когда они достигнут нашего возраста, смею сказать, они будут думать об офицерах не больше, чем мы. Помню время, когда и мне красные мундиры очень нравились, да и теперь они сохраняют местечко в моем сердце; и если бы ловкий молодой полковник с пятью-шестью тысячами годового дохода попросил бы руки одной из моих дочек, я бы не сказала ему «нет». B тот вечер у сэра Уильяма я как раз подумала, что полковник Фостер в парадном мундире выглядит очень авантажно.