Я слышал как меня звал Мишель, но не мог оторваться от лиц сидевших на телеге офицеров. Когда лошадь остановилась у платформы, и они стали слезать, стало видно что арестованные закованы в ручные кандалы, и еще - они все были сильно избиты.
– Стас! Зову, зову, ты что, оглох как Советник? Помоги забраться людям!
Только тут мой морок прошел. Каждого пришлось поднимать на руках, свои у них не слушались. Губерман почеловечней был, не столько бил, сколько стрелял. Тоже скотина конечно, но все же... Место мы им приготовили заранее, еще днем нам навезли матрацев со склада ЧК.
– Эй! - сказал угрюмый мордатый конвоир, -Не туда! - он показал стволом винтовки на голое железо.
– Сидеть здесь, суки белопузые!
Я дернулся вперед, но чья-то рука крепко держала меня сзади за ремень.
– Замри, Стас! - услышал я голос Командира, -Не мешай! Рано еще!
Подошел Мишель, с интересом уставился на охранников.
– Какие люди! - сказал он, -И без наручников! Вы что, так и будете сидеть здесь? А за знакомство?
– Неча нам с вами здоровкаться! - сказал угрюмый, в то время как маленький толкал его в бок: -Ну чего Мишаня! Человек дело говорит, за знакомство-то, а?
– Охолонь, зараза! Че, не видишь, они сами охфицерье, а може вообще - жиды! - указал он в нашу сторону, -Вишь одеты не по хрестьянски!
Ствол его винтовки упрямо смотрел в нашу сторону, он явно провоцировал нас.
– Оставьте их! - Командир пошел к машине, за ним потянулись и мы.
Машинист, уже несколько раз выглядывавший из своей будки обрадовался, получив отмашку, лязгнув буферами наш паровоз покатился на восток.
Мишка развлекался, тем что показывал Советнику два пальца и спрашивал: - Сколько?
Потом он стал приставать к нему, как тот сумел снять двух всадников двумя выстрелами, если у того в глазах двоится. Подошла Ирина и выгнала Мишеля вон.
Караульные наконец распределили свои обязанности, как я понял из обрывков их разговора долетающего на наш край платформы, мордатый полез на матрацы, а маленький остался караулить.
– Возьмешь на себя караульного!- сказал мне командир, -Подробности обсудишь с Минькой!
Мы обсудили, все свелось к тому, чтобы я стоял и не рыпался.
– Как научишься, - сказал Михаил, - пущу одного, хоть в лес за грибами. Офицеров не освобождать, до чемодана с документами не дотрагиваться!
Я не стал возражать, видимо есть план которого я не знаю. Это немного било по самолюбию, с другой стороны я понимал, что не соответствую. Мне бы студиозусов учить, а так получается, что меня учат. Михаил говорил чтобы я все время держал на мушке толсторожего, пока он управится с другим . В этом он весь. Почему он это делает? Почему всегда подставляется сам? А его друг - Командир, ничего не говорит и даже сам посылает его, хотя мог бы приказать мне или другому! А потом я понял, они берегут нас, учат, по-моему они так о нас и думают, что мы их дедушки, и делают работу лучше и чище чем мы. Может только Иван был хорошо подготовлен, да и то не уберегся. А на фронте сколько раз на разведку ходил! Два Георгия имеет, солдатский и офицерский.