Собственно, циркуляция чего-то стабильного среди людей и является критерием того, что это "что-то" и есть деньги. Держатель денег относится равнодушно к материалу, из которого деньги сделаны. Только по этой причине, только по причине полного равнодушия к материалу, и могли в своё время использоваться и ядовитые медные, стёртые серебряные, красивые золотые монеты, а также аляповатые бумажки – наравне друг с другом.
Ракушки каури, которые использовались как деньги в Африке, немного напоминают деньги. Ракушки невозможно употребить, их использование в качестве денег более разумно, нежели чай или сахар. Ракушки и циркулировали, к тому же их не надо было даже заменять (материал крепкий). Иногда, в процессе оборота, они даже достигали того самого берега, где их изначально нашли на берегу и запустили в циркуляцию. Но ракушки то там, то сям постоянно употреблялись женщинами ещё и на украшения, т. е. деньги деньгами, экономическая важность экономической важностью, но всё равно – украшения. Ракушки каури – если бы их не вытеснили другие виды денег – имели бы все шансы и дальше быть использованы как деньги, даже если бы они вышли из моды в качестве украшения. Они бы стали настоящими деньгами, так же, как медь, никель, серебро, бумага; истинно так. И они бы могли, точно так же, как и наши деньги, называться государственными деньгами, если можно применить слово "государство" к тем формированиями, которые существуют в Африке. Государственная монополия на производство денег могла бы быть сохранена даже тем, что в сердце Африки невозможно ни сделать, ни отыскать эти ракушки (их можно найти только на берегу океана), тысячи миль отделяют срединные земли Африки от берегов. (Ракушки можно было добыть, так же как золото в Европе, только путём обмена продуктов.)
В общем, если некий посредник-агент есть необходимое условие при разделении труда, и если такой вот агент воспринимается в качестве "государственных денег", т. е. как денег, производимых и контролируемых государством же с помощью специальных монетарных законов, то какой остаётся у производителя выбор, когда он приносит свои продукты на рынок, а там не находит никаких иных денег, кроме бумажных (ведь государство решило выпускать только бумажные)?
Если производитель отказывается принимать эти деньги (говоря, что они НЕ вписываются в ортодоксальную социалистическую теорию ценности), он вынужден будет свернуть производство, без надежды хоть как-то обменять то, что у него есть, и вернуться домой с нераспроданными помидорами, газетами, чем угодно. Он должен будет прекратить торговлю, прекратить разделение труда, потому что – ну как он может что-то купить, если предварительно он что-то не продаст? Ведь это возможно только с помощью государственных денег, которые он отказался признавать за деньги. Такая "забастовка" производителя закончится в течение 24 часов; только 24 часа он может настаивать на том, что теория денег верна, а вот денежные деньги – мусор. Холод, голод и жажда быстренько сделают свою работу и заставят его продавать свои продукты за эти самые бумажные деньги, как то и написано в законах государства. Вспомним, что там, кстати, написано ещё раз: