С завязанными глазами Рогволд еле брел. Урук дорогу говорил так: — Твоя идти десять шагов право, там корня большая… Ха! Опять твоя падать. Неуклюжий ты есть. Ха!
Только за полночь Рогволд почувствовал кожей ветерок и понял, что они вышли из леса и стоят на поляне. Послышался хриплый голос зеленокожего: — Теперь тряпка-повязка снимать.
Развязав повязку, сын старосты увидел в глубине поляны старца в белом одеянии и яркий костер.
Резко пахнуло хвоей, разнотравьем и странным пряным запахом. Костер горел ровным бело-синим пламенем и почти не давал дыма. Даже стоя на краю поляны, рус почувствовал сильный жар. Сделав десяток шагов, сын старосты приблизился к волхву, казавшемуся сияющим изваянием. Он видел черты старца, будто высеченные из камня. Длинная седая борода волной лежала на груди. От волхва веяло мощью и спокойствием.
И странно — с каждым шагом проходила боль в израненном теле, но наваливалась сонная одурь. На мгновение Рогволду показалось, что он вернулся домой, в детство. Набегавшись всласть, прийти вечером, не чуя ног, заснуть и видеть сладкие, яркие сны. А завтра будет новый радостный день. Ноги Рогводда подкосились, и кулем он рухнул в мягкую траву…
И был новый день. Проснувшись от запаха свежего хлеба, Рогволд долго лежал в блаженном полусне. События последних двух недель стали казаться сном. Даже нестерпимое чувство вины притупилось. Теперь он четко понимал, что они с Путятой были правы, отправляя земляков в лес. А что чародей-убийца встретил их там, так то не их вина. Даны бы их точно не настигли. Одна лишь вина была — драккары на реке, да и та уже не тянула ни в омут, ни в петлю. Вина звала в дорогу. И было ясно, что дорога будет дальней.
Тело Рогволда было наполнено новой силой, как будто и не было двухнедельной погони-бегства, как будто родился заново в эту ночь. Исчез судорожный, парализующий страх. Рогволд теперь мог представить себе лицо русоволосого во всех подробностях, до последней черточки, но отчего-то было ясно, что во сне он его больше не увидит. Кошмары, иссушавшие его душу во время пути, стали смутными снами.
Рогволд открыл глаза, потянулся и, рывком бросив ноги вперед, вскочил. Вчерашний провожатый сидел на бревнышке неподалеку и с интересом наблюдал за ним.
— Твоя спать хорошо умеет. Крепко. Моя третий день на охоту не ходить. Храпеть твоя громко, все зверушки вокруг разбежаться далеко-далеко. Третий день уже пошла. Зверушки все бегут, стать боятся. Урук так не умеет.
— Три дня?! Я три дня спал? Урюк, ты путаешь!
— Сам ты урюк, папа твой урюк, дэдушка твой урюк был! Моя Урук-Хей зовут. Или просто Урук. А спать три дня тебя волхв Светлояр лечил Моя помогай. Хорошо волхв лечил.