Эдвард гневно дернулся услышав мысли Вольтури. Однако, взяв себя в руки, продолжил разговор с Аро.
– Эти несколько недель Элис потратила на то, чтобы отыскать еще свидетелей. И вернулась не с пустыми руками. Элис, представь своих спутников сама, пожалуйста.
– Опрос свидетелей давно закончен! Выноси решение, Аро! – рявкнул Кай.
Аро, не сводя глаз с лица Элис, жестом попросил Кая замолчать.
Элис порхнула вперед и представила гостей.
– Знакомьтесь! Это Уйлин. А это ее племянник, Науэль.
Родной, любимый голос… как будто и не исчезала.
Взгляд Кая посуровел, когда Элис назвала, кем незнакомцы приходятся друг другу. Свидетели Вольтури зашептались. Все почувствовали, что в вампирском мире грядут перемены.
– Говори, Уйлин, – велел Аро. – Поведай нам то, ради чего тебя привели.
Невысокая вампирша обеспокоенно оглянулась на Элис. Та ободряюще кивнула, а Кашири покровительственно положила длинную руку ей на плечо.
– Я – Уйлин, – назвалась гостья. Говорила она без запинки, но со странным акцентом. Видно было, что речь подготовлена заранее и не раз отрепетирована. Рассказ звучал складно, как знакомый с детства стишок. – Полтора столетия назад я жила со своим народом, мапуче. У меня была сестра Пире. Родители нарекли ее в честь снега на горных вершинах – из-за бледной кожи. И она была очень красивая – слишком красивая. Однажды она пришла ко мне и по секрету рассказала, что в лесу ей встретился ангел и теперь навещает ее по ночам. Я предостерегала ее, – Уйлин горестно покачала головой. – Как будто недостаточным предупреждением были синяки по всему телу. Я догадалась, что ее ангел – это лобисомем из наших преданий, но она и слушать не желала. Он ее околдовал.
Потом она призналась, что ждет ребенка от своего темного ангела. Она хотела бежать, я не стала ее отговаривать – даже наши отец и мать решили бы уничтожить ребенка и Пире вместе с ним. Я ушла с ней в глухую чащу. Она искала своего ангельского демона, но тщетно. Я ухаживала за ней, охотилась, когда ее силы иссякли. Она ела звериное мясо сырым и пила кровь. Другого подтверждения, кого она носит в утробе, мне не надо было. Я надеялась, что успею убить чудовище и спасти ее.
Но сестра любила этого еще не родившегося ребенка. Она дала ему имя Науэль, так зовут у нас дикую пуму, и любовь не прошла, когда плод ее чрева подрос и начал ломать ей кости.
Я не смогла ее спасти. Дитя разорвало ее на части, выбираясь на свет, и она умерла, умоляя меня позаботиться о Науэле. Предсмертная просьба. Я не могла отказать.
Когда я попыталась оторвать его от тела сестры, он укусил меня. Я уползла в чащу, умирать. Недалеко, потому что боль была невыносимой. Но он нашел меня. Новорожденный младенец пробрался через подлесок и стал дожидаться, когда я приду в себя. Когда боль ушла, он лежал рядом, свернувшись в клубок.