Михаил, не говоря больше ни слова, просто смотрел на ее перемещения. Потом опять повернулся к Маэту.
— Как ты относишься к небольшому путешествию? — спросил он.
Ферен-младший пожал плечами:
— Если надо, я готов. Куда нужно ехать?
— В Фегрид. Думаю направить тебя туда в качестве посла.
— Но… — хотел возразить Маэт, мгновенно встревожившись.
— Не волнуйся, — успокоил его Михаил, — С тобой поедет Иашт. Ради этого дела отзовем его с северных границ… Точнее, заменим кое-кем. Ну что, согласен?
— Да, конечно, — с готовностью откликнулся Маэт, — Вот только…
— Кстати, а чей это портрет, давно хотела спросить? — перебила его Инкит, указывая на изображение черноволосой красавицы, — Что он здесь делает? Остался после Миэльса?
Михаил поморщился. Почему-то до этого времени Инкит полностью игнорировала портрет эльфийской принцессы. Но он ожидал все равно, что вопрос возникнет рано или поздно.
— Прошу тебя впредь не перебивать важные разговоры, если являешься сюда без приглашения, — строго заметил король, — Но на этот вопрос я тебе отвечу все-таки.
Инкит обиженно поджала губы.
— Я распорядился повесить портрет здесь, — продолжил Михаил, словно не замечая недовольство девушки его резкими словами, — На нем изображена одна моя знакомая. Принцесса.
Лицо Инкит мгновенно изменило выражение. Теперь вместо обиды на нем читались живейший интерес и настороженность.
— Ты ее хорошо знаешь? — спросил она, — Настолько хорошо, что вешаешь портрет там, где бываешь чаще всего?
— Совсем не знаю, — признался Михаил, — Но, скажу тебе прямо, у меня есть насчет нее некоторые планы.
— Какие же? — поинтересовалась девушка.
Ее тон не предвещал ничего хорошего. Бедный Маэт, который совсем недавно вышел из подросткового возраста, торопливо озирался по сторонам в надежде найти убежище, которое позволило бы ему не слышать дальнейший разговор.
А вот Михаилу это все совершенно не нравилось. Он понимал, что и так дал слишком много свободы Инкит. Поселил ее во дворце, разрешил ходить, где угодно, врываться в свой кабинет без предварительной договоренности… Он с удовольствием отменил бы все ее привилегии, но некие чувства или их подобия не позволяли сделать это. Инкит ему нравилась. Нравилась не только как девушка. Ему еще доставляло огромное удовольствие просто заботиться о ней, и совсем не привлекала мысль о том, что он должен доставить ей огорчение. Впрочем, в случае с портретом выбора у него не было. Инкит должна привыкнуть к мысли, что в жизни Михаила будут и другие женщины. Хотя бы потому, что этого требует продолжение рода. В смысле появления официальных наследников, разумеется.