По правую руку от него жевал острую бастурму как всегда небритый и как всегда в черной рубашке главарь нахичеванских Рубик Карапетян по прозвищу Карпет, а по левую неловко кривился на правый бок Итальянец, которому несколько лет назад гранатой оторвало ногу.
— Тебе налить? — спросил сидящий напротив предводитель речпортовской группировки Валет, протягивая руку с бутылкой «Белой березки». Конечно, он самолично мог не разливать, тем более что рядом сидел широкоплечий Гарик — один из его бригадиров. Но на больших сходняках принято демонстрировать простоту и демократизм.
— Налей! — кивнул Итальянец. Но смотрел хмуро: именно в разборке с Валетом он и стал инвалидом. И хотя примирение давно состоялось, а швейцарский протез на девяносто пять процентов заменял оторванную ногу, они находились в состоянии холодной войны: между нахичеванскими и речпортовскими постоянно присутствовал определенный напряг. Тем не менее бизнес есть бизнес…
Укрепившийся в последнее время бензиновый король Акоп Чебанян о чем-то оживленно разговаривал с Питоном, который старательно демонстрировал, что давно перерос роль бригадира. Недаром Валет дулся на него, как мышь на крупу, и избегал встречаться взглядом.
На противоположном от воров конце стола ел картошку с соленьями руководитель азербайджанского землячества Гуссейн Гуссейнов, молча курил сигару Гоша Тиходонец и обгладывал очередной ломтик янтарного рыбца Костя Ким, за которым стояли триста бойцов.
Собравшиеся ели, пили, разговаривали, как будто собрались только для того, чтобы повидаться друг с другом.
— Ладно, хватит порожняки гонять! — Тиходонец ткнул сигару в тарелку так, что сломал ее пополам. — Кто на мой дом налетел?! Кто стрелял, кто вещи забрал? Чтоб эти руки поотсыхали, только я их и отсохшие отрублю!
Он зло осмотрел присутствующих, остановив взгляд на Кресте и Севере.
— Чего ты на нас вылупился? — резко сказал высокий, костистый, похожий на Мефистофеля Крест. — Ты что, в натуре, нам предъяву выкатываешь?!
Он ударил кулаком по столу. Широкий раздвоенный подбородок, развитые надбровные дуги, глубоко сидящие глаза, клювообразный нос — зловещие черты придавали ему демонический вид. Да и репутация у зоновского вора была серьезная.
Но Тиходонец не испугался.
— А чего ты на меня цыкаешь? Ты на своих «шестерок» цыкай! Я тебе предъяву не делаю! А смотрю, на кого хочу!
За столом наступила тишина, все даже жевать перестали. Это раньше на сходку было принято приходить без оружия. А сейчас — кто знает, что у кого в карманах… Начнут шмалять да гранаты кидать, всем голов не сносить!