В доме было темно, тихо и пыльно. Чувствовалось, что здесь никто не жил по меньшей мере несколько месяцев.
— Я — осматриваю. Ты — прикрываешь, — показал Григорьев.
Все, что касалось проникновения в помещения, захватов и безобразных драк, входило в его компетенцию. Как более опытного в проникновениях, захватах и безобразных драках. Как бывшего спецназовца.
Скользя спиной вдоль стен, Григорьев обходил комнаты. В движениях его чувствовалось что-то хищно-звериное. Что-то такое, что заставляет охотника ежиться в темном лесу и постоянно оглядываться за спину, даже имея в руках двадцатизарядный винчестер.
Первая комната — пусто.
Вторая — пусто.
Третья — пусто.
В четвертой из-под уводящей вниз двери сочился свет. И слышался голос.
— Тихо! — поднес Грибов к губам ствол «Макарова» Бесшумно пододвинулся к двери И прислушался
— Эх дура ты дура! Ничего-то ты не понимаешь! — говорил голос. — Потому что жизни еще не видела. Живешь себе, а того не думаешь, что живешь, только пока я того хочу. А расхочу — так и нет тебя. Чик — и нету.
Следователи напряглись. И припали ушами к щелям, тянущимся вдоль косяков.
— И не злись! Ты не злиться должна, а богу за меня молиться. За доброту мою. Другой бы тебя в черном теле держал, не поил, не кормил, а я…
— Ты — направо. Я — налево! — распределил направления и возможные цели Григорьев.
Для того распределил, чтобы два ствола не тыкались в одну сторону. Когда чужой третий, оставшийся незамеченным, — в них.
— А и убью тебя — мне ничего не будет. Ничегошеньки! Потому что ты в полной моей власти… — бубнил голос.
— Разом! — скомандовал Григорьев.
Следователи ударили плечами в дверь, скатились вниз по ступенькам, щупая пространство хищно выставленными стволами пистолетов, ворвались в полуподвал, мгновенно рассыпавшись в стороны. От возможных траекторий возможных встречных выстрелов.
— Всем оставаться на местах! При попытке сопротивления стреляю на поражение!
Но сопротивления никто не оказывал. И не собирался. Потому что был не в состоянии.
В углу, в обшарпанном, с торчащими во все стороны лохмотьями обивки кресле полулежал мужик Совершенно пьяный мужик. На коленях у которого лежала такая же драная, как кресло, кошка. Которой пьяный мужик угрожал смертью, за которую ему ничего и ни от кого не будет…
Завидев незнакомых, сильно пахнущих собакой людей, кошка выгнула дугой спину и прыгнула на пол.
— Вы че, парни? — ошарашенно спросил мужик
Кошка, угрожающе урча, приблизилась к ноге Грибова. И зашипела, выставив вперед лапу с выпущенными во все стороны когтями.
— Я же сказал, всем оставаться на местах, — сказал Грибов и отодвинул кошку ногой в сторону.