– Не до старости, – согласился Бондарь, прикидывая про себя, что жить Линде осталось от силы лет десять. Уж очень плотно она подсела на иглу. Не соскочит.
– А теперь о главном, – сказала Линда, возобновляя движение по темной улице, кое-как освещенной светом немногих горящих окон. – До чечена в Астрахани каждый вертел как хотел, и кое-кому новый порядок не нравится. Короче, у людей пооставались старые концы, связи, рвать которые как-то стремно. Они продадут тебе несколько «чеков» на пробу, а об остальном поговорим на месте, – Линда потянула Бондаря за рукав, призывая свернуть направо. – Тебе повезло. Знаешь, когда я дозвонилась и сказала, чего ты хочешь, то чуть не обмочилась от страха. По правде говоря, иногда так страшно бывает, хоть криком кричи. – Она опять остановилась, тревожно вглядываясь в кусты, за которыми виднелись мертво поблескивающие крыши автомобилей и освещенная будка охраны. – Пакость всякая вечно мерещится. Коты всякие. Здоровенные, на задних лапах. Устала я. Надоело. Вот подлохмачусь немного и брошу. Все брошу.
– Ты сказала, что чуть не обмочилась от страха, – напомнил Бондарь тоном галантного кавалера.
– Ебстественно, – ответила в уже привычной манере Линда. – Я: «Алло-алло», а в ответ тишина. Ну, думаю, приплыла. Взялась дядьке помогать на свою голову. Может, думаю, кенты мои давно на чечена работают, а тут я со своими закидонами.
– Как, ты сказала, его зовут? – спросил Бондарь, машинально поправляя ремень, за которым, к сожалению, не торчал рукояткой вверх пистолет.
– Никак не сказала, – отрезала Линда, умудрявшаяся сохранять частицу здравого смысла. – Не сказала и не скажу.
* * *
Потребность излить душу возвратилась к ней, когда они втиснулись в разболтанную «Мазду» цвета выцветших чернил. Оказалось, Линда обожает быструю езду и оральный секс в походных условиях.
– Можем прямо на светофоре остановиться, – предложила она, щелкнув ногтем по тонированному стеклу «Мазды». – Снаружи ничего не видно, проверено.
– Проверено, мин нет, – через силу улыбнулся Бондарь.
– Как-как? – восхитилась Линда. – Мин нет? Мин-нет… минет…
Ее хохот был настолько безумен, что, водись в Астрахани гиены, они сбежались бы к фиолетовой «Мазде» со всей округи. Прикусив зубами сигаретный фильтр, Бондарь смотрел прямо перед собой, чтобы не выдать себя выражением глаз. Машину водило от тротуара до тротуара. Хорошо, что ночные улицы были пустынны. Каждая встречная тумба, каждый фонарь только и ждали возможности столкнуться с ошалелой «Маздой». Зато развязавшийся язык Линды едва поспевал за ее лихорадочными мыслями.