– Классного специалиста проще купить. Без рассуждений о высоких материях.
– За те пятьдесят тысяч долларов, которые я уполномочен тебе предложить? Не смеши меня, капитан. В Москве можно срубить в пять раз больше, знай только обоймы меняй да использованные стволы сбрасывай.
– То есть вы решили купить меня по дешевке? – заключил Бондарь.
– Хрена с два тебя купишь! – гаркнул Конягин. – И меня тоже. Ни по дешевке, ни втридорога. – Он понизил голос: – Если хочешь знать, то мой выбор на тебе остановился потому, что наши с тобой взгляды на предназначение офицерства совпадают. Ты согласишься, ты уже согласился, я вижу. – Генеральский голос упал до хриплого шепота. – Потому что для тебя не само задание важно, а принцип. Разве я не прав, капитан? Разве не подмывает тебя снова сунуться в пекло и разворошить его так, чтобы тамошним чертям тошно стало?
– Давайте лучше насчет оплаты, – сухо сказал Бондарь. – Надеюсь, деньги вперед?
Конягин зашелестел извлеченным из кармана пакетом.
– Здесь четверть суммы. В рублевом эквиваленте. Сам понимаешь, штаб округа не коммерческий банк. – Генерал горестно вздохнул, выпуская деньги из рук. – Если бы ты знал, капитан, чего мне стоило такую сумму наличными раздобыть…
– Не знаю и не хочу знать, – отрезал Бондарь. – Когда я получу остальное?
– Сразу по возвращении, – пообещал оживившийся почти до суетливости Конягин. – Если что, деньги будут выплачены твоей жене, не сомневайся.
– Сомневаюсь.
– Да ты что? За кого ты меня принимаешь?
– Успокойтесь, никто вас в нечестности не обвиняет… Пока, – добавил Бондарь после секундного колебания. – Но никаких трагических случайностей я не допускаю, а потому они отменяются. Деньги получу я и только я, из рук в руки. Жене совсем не обязательно знать, кто и за что мне платит.
– Понятное дело, – прогудел Конягин с облегчением. – Но это же на самый крайний случай. Ты понимаешь, о чем я толкую, капитан?
– Нет, товарищ генерал, не понимаю. Я обязан вернуться, и я вернусь. Никаких «но» быть не может.
– Завидую твоей уверенности.
Левый глаз Конягина то мелко подрагивал, то диковато выпучивался. Словно он видел этим беспокойным глазом нечто такое, о чем его собеседник даже не догадывался. Наблюдать за этим тиком было неприятно, и Бондарь притворился всецело поглощенным пересчитыванием рублевых купюр.
* * *
У него вертелось на языке множество вопросов, на которые он не рассчитывал получить ответы. Кому именно в штабе потребовались документы? Каким образом они перекочевали в старенький компьютер, захваченный чеченцами? Это и в самом деле сведения государственной важности или же компромат на кого-то из сильных мира сего? Действительно ли Бондарю предлагают послужить Отечеству, или он должен спасти шкуру очередного зарвавшегося золотопогонника?