Паромы очень долго петляли в необозримой путанице проток и маленьких островков. Переправиться на тот берег по прямой было невозможно из-за течений и водоворотов, все время возникавших и пропадавших в разных местах: великий Стикс обладал весьма переменчивым нравом. Тем не менее, вода за бортом постепенно становилась все чернее и глубже. Потом гребцы убрали шесты, вытащили весла и продели их в веревочные петли, ввязанные в плотный папирус. Если долго смотреть на берег, можно было заметить, как течение постепенно сносило тростниковые суда.
Конану, однако, все не верилось, что флотилия хоть как-то продвигалась вперед. Киммериец смотрел вниз, в воду, и вскоре обнаружил, что воды Стикса были населены всевозможными тварями. На мелководьях возились здоровенные тупорылые черепахи в неровных шишковатых панцирях, проплывали крупные усатые рыбы... и повсюду виднелись гребнистые спины крокодилов. Гигантские хищные ящеры нежились на песке, сползали в воду с илистых берегов, таились среди камышей. А однажды перед самым носом переднего судна из воды высунулась бесформенная голова и разинула чудовищную розовую пасть. В пасти виднелись короткие, но очень острые зубы. Потом раздался низкий, раскатистый рев. Конан узнал «водяную лошадь», или, иначе, гиппопотама,— этот зверь встречался ему и раньше.
Гигантское животное считалось достаточно безобидным, но рев его все же изрядно перепугал мулов, и они начали так биться на привязи, что нескольких гребцов пришлось потом вылавливать из воды.
Спустя время главная стремнина реки благополучно осталась за кормой. Впереди снова замаячили тростниковые заросли, и паромы опять начали пробираться узкими протоками из одной заводи в другую. Если Конан что-нибудь понимал, на этом берегу полоса заболоченных мелководий была гораздо шире и простиралась не только до подножий холмов, но между ними и далее на раввину, соприкасаясь непосредственно с пустыней.
Гребцы орудовали шестами на протяжении лиги, а может, и более, пока, наконец, не начались возделанные земли, на которых трудились нагие смуглые работники. Но путешествие по воде еще не было кончено: как оказалось, многие поля располагались на невысоких плоских островах.
Вереница лодок долго двигалась по каналам, прежде чем достигла причала. Зато причал был вымощен камнем, а прибрежную грязь в этом месте позаботились присыпать щебенкой.
Здесь было полным-полно тростниковых суденышек, жилых времянок, построенных из того же самого материала, и выезд на новый большак. У берега толпились люди, по какой-то причине не занятые на полях. Тощие, жилистые, они шумно бросились к повозкам и принялись помогать выкатывать их на берег, надеясь таким образом заработать толику денег. Мулов одного за другим выводили на берег и запрягали.