может быть, тоже ты сделала?
— Нет, не я! — задохнулась Рен от обиды.
— Ну и не я!
Тео отпустил ее руки. Она отшатнулась, вся дрожа, по-прежнему прижимая к себе Жестяную Книгу.
— По дороге в бальный зал я услышал, как кто-то зовет на помощь, — начал рассказывать Тео. — Открыл дверь на лестницу и крикнул вниз, все ли в порядке. Никто не ответил, но мне показалось, что кто-то там шевелится, поэтому я стал спускаться. Когда вошел в рубку, все уже были мертвы. Увидел, что крепления оборваны, и хотел поднять тревогу, но побоялся, как бы тебя не застали в кабинете мэра. — По телу Тео пробежала дрожь, он устало вытер лицо ладонью.
— Кто-то был в коридоре наверху, — сказала Рен, вспомнив шаги и тень. — Я слышала, как прошли мимо двери. В том конце коридора ничего нет, кроме кабинета Пеннирояла. Значит, приходили за тем же, что и мы, — за Жестяной Книгой.
Тео смотрел на нее остановившимися глазами.
— Похоже на то. Сначала они ворвались сюда, в рубку, сделали свое черное дело, но не успели подняться в кабинет Пеннирояла, потому что на трапе появился я. Не стали рисковать, убивая меня тоже, решив, что я один из гостей, которого могут хватиться. Поэтому выскользнули через дверь на первый этаж, затем через кухню, бальный зал и снова поднялись по лестнице в офис… Но зачем им понадобилось рубить тросы? Могли бы просто взять книгу, и дело с концом!
Рен опять затошнило, но в желудке уже ничего не осталось, и она заплакала.
— Меня чуть не увидели! Если бы не спряталась, убили бы так же, как этих людей!
Тео протянул было руку, но остановился, не зная, как она воспримет его прикосновение.
— Значит, ты уже не думаешь, что я это сделал?
Рен замотала головой, приблизилась и благодарно уткнулась лицом ему в грудь.
— Тео, прости меня…
— Ладно, — ласково сказал он. Потом добавил: — А прошлой ночью я просто не мог уснуть. Пошел в храм и помолился за мать, отца и сестер. Ведь я покинул Загву как раз год назад, в предыдущий фестиваль Луны. Выскользнул из родительского дома, пока все праздновали, и зайцем долетел на фрахтовом корабле до ШаньТуо, где вступил в Зеленую Грозу. Вчерашние предпраздничные приготовления напомнили мне о родных, и я стал думать, как они, чем занимаются, и, может быть, родители уже простили меня, может, скучают обо мне…
— Конечно, скучают, — заверила его Рен. Она повернулась к прозрачной стене и прижалась лицом к холодному стеклу. — Родители всегда так делают — прощают своих детей и скучают о нас, как бы мы ни провинились. Только подумать, какой путь пришлось проделать папе, чтобы приехать за мной…