– Да, – выдохнул Воропайло. – А сам сразу сваливай, слышишь? Оставишь нас в машине и беги.
– Помолчи, сейчас будет больно, – предупредил я.
– Ай! Ёпт!
Стараясь не обращать внимания на Пашины крики, я стащил с него куртку и принялся неумело обматывать шарфом продырявленное плечо. Потом воспользовался его собственным кашне и занялся раненой ногой.
– Деньги и пистолет под моим сиденьем, – говорил Воропайло, морщась и задыхаясь во время первой помощи, которая, надо полагать, причиняла ему больше страданий, чем сами пули. – В бардачке прочая мелочевка, которую у тебя изъяли. Можешь забирать.
– Значит, с чистой совестью на свободу? – спросил я без особого удивления.
Снег, которым я оттирал перепачканные кровью руки, приобретал красноватую окраску, и такого, розового, его все прибавлялось и прибавлялось.
– Найди Арарата. Ты должен кончить этого ублюдка, – сказал Воропайло, делая частые паузы, чтобы со свистом набрать воздуха в легкие. – Его и всех его людей, кого только сможешь достать. Потому что я теперь не скоро очухаюсь. А Светка… Светка теперь… Она… она…
Он затрясся от рыданий, безобразно гримасничая лицом.
– Не знаю, Паша, – вздохнул я, рассматривая свои растопыренные пальцы. Невозможно было определить, покраснели они от холода или на них осталась кровь, опять пролившаяся по моей вине. – Это как получится. Если успею. Меня ведь ищет милиция, а твои коллеги шустрые и настырные.
– Ты должен успеть! – Воропайло неожиданно прекратил кривляться и уставился на меня мутными от боли глазами. – Своей бригаде дам отбой, остальные еще только раскачиваются. Ты успеешь, Игорь.
– Квартира, та, где вы меня взяли. – Я оставил руки в покое, сунул их в карманы и выпрямился над полулежащим Пашиным телом. – Туда больше нельзя соваться?
– Погреться под бочком у этих сучек не терпится, да? Не для этого я тебя отпускаю.
– Отпускаешь! – передразнил я. – Можно подумать, ты способен меня задержать!
Во время перевязки Воропайло расстался со своим табельным оружием, и теперь оно валялось в снегу на довольно приличном расстоянии. Мы одновременно посмотрели на одинокий пистолет, одновременно прикинули, кто первым может им завладеть, а потом снова встретились взглядами. После того как они скрестились, разбежались и столкнулись снова, в Пашиных глазах читалось тоскливое ожидание приговора.
– Ну и дурак, – веско произнес я. – Неужели ты думаешь, что я стану в тебя стрелять? Успокойся. – Я подошел к пистолету и придвинул его ногой к владельцу. – Вот. Доволен? А теперь насчет той квартиры. Мне больше некуда идти. Или ты хочешь, чтобы меня сегодня же взяли на вокзале или в какой-нибудь гостинице?