Одной рукой Воропайло взял пистолет, безрезультатно попытался вытряхнуть снег из дула и с сожалением оставил оружие в покое. Лишь после этих манипуляций он ответил на мой вопрос:
– Можешь кантоваться на этой буржуйской хате, если соплячка опять тебя не заложит. Я не записал адрес в журнале дежурств, а мои орлы на время обо всем забудут. Утром позвоню и распоряжусь.
– Насчет твоих орлов все ясно, – перебил я Пашу. – А я? Как быть мне, когда я казню Арарата? Предложишь мне явку с повинной?
Он закрыл глаза и простонал, явно преувеличивая свои страдания:
– Придумаем что-нибудь. Давай обсудим это потом. Сейчас увози нас. Кровь хлещет, как из кабана.
– А моя дочь? – не сдавался я. – С ней что будет?
– Я же сказал: за ней и моими родителями присматривают, поэтому не переживай, тыл у тебя обеспечен.
За моей спиной были сплошные трупы, улики и преследователи, так что вряд ли это можно было назвать обеспеченным тылом. Но вместо того чтобы спорить с Пашей, я открыл дверцу «восьмерки» и стал помогать ему занять место пассажира.
– Не забудь, – напомнил я, когда справился с задачей. – Ты обещал что-нибудь придумать. Я приду к тебе, когда все будет кончено.
– Не забуду. – Его голос звучал так, как будто он бредил или разговаривал во сне. – Я никогда ничего не забываю.
Я внимательно посмотрел на него, пытаясь определить, не кроется ли в последней фразе угрожающий смысл. Но Паша Воропайло уже отключился, и на протяжении всей дороги в город моим единственным собеседником был я сам. Ох, и много же наговорил я себе всяких гадостей!
Маленькая семейная авария – вот самое умное, что я смог придумать по пути в больницу. Две случайные жертвы, подобранные мною на ночном шоссе. Огнестрельные ранения мужа и культяпки на месте рук его жены никак не вписывались в эту скоропалительную легенду, но я не намеревался участвовать в медицинском консилиуме. А что станет врать Воропайло, меня не касалось. Я был уверен – сыщицкая смекалка его не подведет. Налет вооруженной банды и все такое. Если получатся какие-то нестыковочки, коллеги его поправят.
В приемный пункт травматологической больницы я вломился со Светкой на руках, предварительно закутав ее в шубу. Она до сих пор была без сознания, и ее голова раскачивалась в такт моим шагам, как неживая. Положенная на кушетку, она пробормотала какую-то бредовую тарабарщину и снова затихла.
Дежурный – не очень трезвый фельдшер в старомодной куртке «аляске», наброшенной поверх несвежего халата – полез было с расспросами, но я положил перед ним ключи от Пашиной «восьмерки» и веско сказал: