Звонить в Москву и сообщать о грязных махинациях коммерческого директора было бы занятием абсолютно бессмысленным. Кто вызовет больше доверия – Черняков, чинно восседающий в своем кресле, или я, провинциальный проходимец, скрывающийся от правосудия? Нет, Чернякова придется вообще лишить права голоса. Навсегда. Иного варианта у меня просто не существовало.
До сих пор я только убегал, прятался и пытался исправить свою ошибку. Но больше так не могло продолжаться, потому что рано или поздно меня загонят в угол. Смерть моих преследователей – вот единственное условие, при котором появлялась надежда выжить у меня самого. Если при этом мне посчастливится разжиться какими-то доказательствами чужой вины, то останется лишь выложить их Паше Воропайло и положиться на его порядочность.
Правда, искать его высокого милицейского покровительства можно будет лишь после того, как я поквитаюсь за Светку. Прежде мне никогда в жизни не доводилось убивать ничего более живого, чем снулые карпы, но я был вынужден научиться этому искусству. Не я первый вышел на тропу войны – меня загнали на нее, вытолкнули, и оставалось лишь идти по этой скользкой от крови тропе дальше, вперед и вперед, потому что, оставшись стоять столбом на месте, я превращался в самую удобную и уязвимую мишень, о которой только могли мечтать мои враги.
Погруженный в эти размышления, я вспомнил, что шляться пешком по улицам в моем положении небезопасно, и остановился на обочине, высматривая в темноте машину, которая рискнет подобрать незнакомца глухой ночью.
Примерно с десятой попытки удача улыбнулась мне, приняв обличье старенькой двухдверной «БМВ-320». Внутри машины находились два молодых парня, комплекцией напоминавшие крепеньких бутузов, раскормленных до размеров взрослых мужчин. Один выбрался наружу и опрокинул сиденье, приглашая меня устраиваться сзади. Лишь забравшись туда, я сообразил, что разумнее было померзнуть еще немного и дождаться автомобиля покомфортнее. Когда парень возвратился на свое место, я почувствовал себя в западне. В моем распоряжении не имелось двери, через которую можно было бы выйти, не потревожив покой седоков, а они не принадлежали к той категории людей, которые позволяют докучать себе просьбами.
Даже не поинтересовавшись, куда я направляюсь, водитель стронул «БМВ» с места и погнал ее в неизвестном направлении.
– Куда едем? – спокойно осведомился я, согревая взглядом обращенные ко мне затылки, выбритые как бы специально для того, чтобы удобнее было дырявить их пулями.
– Конкретно ты – никуда, – ответил тот, кто восседал за рулем. – Считай, уже приехал.