– Всей бригадой, – машинально поправила Марина, шмыгнув порозовевшим носом.
Ну конечно, бригада. Я поднялся с дивана и медленно приблизился к групповому портрету бандитского квинтета, стараясь, как в головоломке, найти различия на физиономиях четверки, которая больше не собиралась держаться за спиной своего покойного босса. Различий оказалось немного, зато сходных черт – хоть отбавляй. Приплюснутые сверху черепа, вытесанные из сплошной кости, оловянные взгляды, развитые постоянным жеванием челюсти. Спаянная общим делом бригада. Трудовой коллектив с большой дороги.
Заметив мои затруднения, Марина присоединилась ко мне и с видом опытного экскурсовода принялась давать пояснения:
– Слева Шпунт. Самый молодой и самый злой. Он заикается, поэтому почти никогда не разговаривает. Рядышком Зарик, полный придурок. Говорят, он свою мать в детстве топором зарубил и был признан умственно отсталым. А вот это – Боца. Бывший спортсмен и все такое. Но центровой у них теперь Саид, потому что котелок у него кое-как варит. Два курса университета, армия. В общем, он среди них – профессор. И никуда я от них не денусь, – закончила Марина с неожиданным надрывом в голосе. – Милиция? За такие штучки наизнанку вывернут. Ты? – она с сомнением посмотрела на меня и покачала головой. – Один ты с ними не справишься. Ты смелый, сильный, это чувствуется. Но ведь волчья стая. Разорвут.
– Волки, они без настоящего вожака немногого стоят, – ответил я, поворачиваясь к картине спиной.
– Ты, наверное, плохо представляешь себе, что это за публика, – сказала Марина. – Когда Миша решил на мне жениться, он устроил мне небольшое поучительное шоу. Был он, четверо его пацанов и я. Мы выехали за город как бы на пикничок, только главная цель была другая. На даче, где мы высадились, мне поручили нанизывать мясо на шампуры, а сами пошли с канистрами в дом. Пиво? – спросила я. Они гогочут: нет, намного крепче. Вино? Еще крепче. Соляная кислота. – Помолчав немного, Марина опустила голову и тихо закончила: – Там, в погребе, находился неизвестный мне человек. Не знаю точно, что и как, только он был жив, когда мы приехали, а через час все, что от него осталось, поместилось в тазике, который поручили вывезти Зарику. Теперь ты узнала меня получше, сказал Миша ночью.
Горько вздохнув, Марина опустилась в кресло и закрыла лицо руками.
– Я боюсь их. С того самого дня боюсь и жду, когда купание в кислоте устроят мне. И я в панике, Игорь. Я не знаю, куда бежать, что делать…
– Никуда не бежать, – четко произнес я. – Ничего не делать.