– Буду.
– Давай. Сначала, кто навел на хату?
– Рыба.
– Он же чалится в домзаке?
– Ушастый с ним сидел…
– Ясно. Рыба, значит. Ладно! И тому недолго жить осталось. Там же, в лагере, его и замочим. Это он так за доброту мою отплатил. Замочим, замочим… не беспокойся. Дальше.
– Чего дальше?
– Как вы меня пасли, откуда про тайники узнали? Про них и Рыба не знал. Говори, откуда!
– Нашли.
– Врешь, падла! Их не так просто было найти… Ну, допустим… Теперь главное – где золото.
– Я его спрятал.
– Где?
– В цеху.
– В цехе? Врешь. Кто же там прячет? Столько народу… Сейчас поедем и проверим. Если врешь, то коловорот покажется тебе детской игрушкой. Долго мучить будем… А вообще вы, конечно, артисты. Думали обчистить старика Русичева, меня то есть. Артисты! Ушастого каждая собака знает. Да и тебя… И в пивнушке, и на базаре вас вместе видели. Но зачем ты его кончил? Не поделили? Тогда почему не взял деньги? Непонятно.
– Не убивал я…
– Тогда кто?
– Не знаю… Собаки…
– Опять он про собак!… Ладно. Ушастого твоего мы схоронили, правда, без поминок обошлись, а скоро рядом с ним и тебя положим. Если, конечно, золото не отдашь, а если отдашь – отпустим. Живи, гнида.
«Как же, ты отпустишь, – подумал с тоской Валек, – только отдай ему золото, сразу кранты. Ладно бы только ему. А Катя, зятек?.. Их тоже скорее всего пришьют».
– Так на заводе, говоришь, золото спрятал. А где именно?
– В старом колодце.
– Проверим, прямо сейчас и проверим. Рисуй, где колодец?
– Вы без меня не найдете.
– Ты нарисуй, а там посмотрим. Развяжите ему руки.
Соображай, Валек! Так. Сейчас освободят руку. Дадут карандаш, бумагу… Как же выиграть время? Допустим, нарисует он схему местонахождения несуществующего колодца. Сколько на это уйдет времени? Самое большее – полчаса, если, конечно, придуриваться, что никогда в жизни не держал карандаша в руке. Дальше. Сколько поедет проверять? Один? Скорее всего отправятся вдвоем. Одному хозяин не доверит столь щекотливое дело. Поедет, надо думать, сам. Его – Валька – опять свяжут. Долго ли будут ездить? Час, два?.. А потом? Будут пытать дальше. До тех пор, пока он не скажет, где золото, его не убьют. Интересно, который сейчас час. Когда вырубили, было почти двенадцать. Везли, тащили, ждали, пока очухается. Значит, часа два ночи. Он сможет протянуть время в лучшем случае до пяти утра. В лучшем! Потом снова будут бить. Не смертельно, конечно, чтобы боль и страх остались. Так или иначе, он скажет. Тогда они отправятся в квартиру сестры. Это и есть самое главное. Сестра работает с восьми, до своей больницы добирается за полчаса, перед этим отводит ребенка в ясли. Выходит обычно в семь. Зять отправляется на работу одновременно с ней. После семи их уже не будет дома. Вот тогда можно и сказать, где золото. Они явятся в пустую квартиру, заберут цацки, а его, конечно, кончат. Но только его! Ни сестры, ни ее семьи не будет, а значит, нет и свидетелей. Тогда их скорее всего не тронут. Попробую протянуть.