Почти все. Как оказалось, для него все, что происходило под одетой на лицо маской, не было секретом.
А для меня? И я был вынужден признаться сам себе, что тот, на кого я стремился быть похожим, оказался способным на чувства, которые я, для него, считал невозможными.
Не знаю, стоило ли влезать в эту авантюру, чтобы об этом узнать.
Если бы еще инстинкт самосохранения не подсказывал, что это надо прекращать. Любыми способами.
Я осторожно освободился из его объятий. Улыбнулся. Умоляя понять и простить. Отошел в сторону, давая ему время вернуться в привычное состояние. И лишь отметив, как расслабилось его тело, ответил, на невысказанное пожелание.
— Все будет хорошо. — Встретившись взглядом с его глазами, в которых не было спокойствия, словно произнося заклинание, добавил. — Я справлюсь.
И, взяв с кресла книгу, которая, как только я коснулся ее пальцами, вновь приняла свой первоначальный облик, вышел из комнаты.
Надеясь, что все, действительно, будет хорошо.
* * *
Не смотря на переполнявшие меня эмоции, ночь прошла спокойно.
Возможно, благодаря короткой фразе, что бросил разгневанный Олейор своему ухмыляющемуся другу, прежде чем выйти из комнаты.
— Охранять!
Тон, которым это было сказано, заставил вздрогнуть не только меня, но и значительно более уверенного в себе эльфа.
Если я надеялась, что на этом все закончится, сильно ошибалась.
Перед тем, как закрыть за собой дверь, Гадриэль оглянулся. Его взгляд, лишенный всякого ехидства, что сопровождало каждую мою встречу с этим эльфом, скользнул по мне.
Но не так, как смотрело на меня большинство мужчин. Оценивая.
Как смотрит друг. Сочувствуя и заботясь.
— Будь с ним осторожна.
Я еще не успела осознать сказанное им, как дверь мягко закрылась. Пряча за собой еще одну загадку.
И я рухнула на постель. Понимая, что после такого приказа мне точно ничего не угрожает.
Сон пришел быстро. Лишь голова коснулась подушки. Даруя не только отдых, но и забвение.
Утро же началось с легкого прикосновения.
Едва ощутимое тепло скользнуло по моему лицу. Коснувшись губ, пробежало по шее.
— Просыпайся, соня.
Дрогнули от неожиданности ресницы.
В глубине серых глаз плескалась нежность. Которую он не пытался скрывать.
— Олейор, тебе не говорили, что врываться в комнату женщины без стука, неприлично.
— А я когда-нибудь был приличным?
Ну, если вспомнить мои ученические будни…
Он наклонился ко мне. И мое сердце тревожно забилось. В ожидании, что он снова начнет заявлять о своих притязаниях.
Его волосы, не убранные, как обычно, в хвост, скользнули мне на лицо, темным шелковым плащом укрыли грудь. Обдав дымным ароматом. Который звал за собой, обещая полную приключений дорогу.