Перестановки, которыми постоянно заняты обе владелицы в своей галерее, вызывают столкновения с другими совладельцами дома и их старшиной. Морально я поддерживаю их требования, хотя в душе не очень уверен в правоте женщин.
Я знаю, в городе Электру считают лесбиянкой (её поздний брак с директором банка не поколебал этой веры), и Эмильена изменяет мне с ней (особенно после смерти банкира). Я узнал об этом, поскольку подозревал, а потому и был особо восприимчив к завуалированным высказываниям и двусмысленным взглядам знакомых. Но вот уже некоторое время, по счастью или несчастью, знаю, что заблуждался. Не суть важно, лесбиянка Электра или нет. Эмильена изменяет мне, но не с ней. По правде говоря, она изменяет мне не с каким-то определенным человеком. Она спит с каждой своей последней находкой, художником или скульптором, и так было всегда, хотя узнал я об этом недавно.
Такая оплата в натуре, которую галерея (Электра и Эмильена — опасные деловые женщины) установила своим художникам, позволяет снизить стоимость авторских прав на продаваемые произведения. Во всяком случае, на данный момент.
Через несколько лет, десять или пятнадцать, молодые художники могут потребовать дополнительный процент, если их будут принуждать спать с Эмильеной. Но не будем жестоки. Сегодня жена моя весьма желанна, особенно если ей захочется проявить страсть, иными словами, завестись в момент любви, что снимает с неё все внутренние ограничения, но такие «приступы безумия» со мной с ней случались редко и много лет назад.
Естественно, что я узнал о связи — связях — Эмильены из анонимных писем, целой череды писем, предупреждений, написанных в разных стилях и с разным количеством орфографических ошибок.
Когда я думаю об Эмильене и ее любовниках — часто, но не всегда, — то ощущаю легкое головокружение и пустоту в желудке. Все это длится несколько минут. Ощущение, сходное со страхом.
Кроме этого неприятного — даже тягостного — для меня следствия связей Эмильены, есть и вторая неприятная сторона, хотя она и не имеет такого морального значения. Жена считает себя обязанной покупать у каждого из своих художников — а значит, и любовников — одно из их произведений, и эти так называемые шедевры постепенно заполонили нашу квартиру. Если быть честным, признаю, я не уверен, что она переспала со ВСЕМИ производителями художественных произведений, но сомнения, поселившиеся в моей душе, не в ее пользу.
Эмильена не знает, даже не подозревает, что мне известны ее похождения — весь город в их курсе. Она предпринимает всяческие предосторожности, и в городе побольше ни я, ни другие никогда бы не заподозрили ее в прелюбодеянии. Такая скрытность, забота о сохранении внешних приличий, даже безрезультатная, делает ей честь. Благодаря ее стараниям я веду сносную жизнь.