– Сергей Викторович, дорогой, – заворковал Гринберг. – Ведь тот тюлень был ископаемый, пролежал семьдесят тысяч лет в осадочных породах. И органика у него окаменела, естественным порядком заменилась минеральными солями. Вы закопайте своего кита на подходящий срок – и все в порядке, нам только глянец навести останется…
– На семьдесят тысяч лет? – мрачно поинтересовался Рогожин. Такой срок его никак не устраивал.
– Помилуйте, Сергей Викторович! Если оптимально подобрать рН и минеральный состав почвы, то потребуется, э-э-э, лет пятнадцать, не более. Ну, для полной гарантии – восемнадцать. И оставшиеся работы станут вам не особо дороже тюленя.
После короткой дискуссии на том комиссия и порешила.
Других вариантов не было, да и стройка займет немалую часть этих пятнадцати лет. Рогожин улетел дышать свежим морским воздухом в Мурманск. Семага, одев на следующий день морскую форму с кортиком и всеми регалиями, отправился третировать «Севзапгеологию», допытываясь о местоположении почв с заданными характеристиками. Вася мотался по районам области, выясняя, что, собственно, на этих почвах расположено. Разгуляева тайком продолжила яичные эксперименты – она была уверена в близком успехе.
Окружающую атмосферу комиссия так и не улучшила.
Только Вася Скворушкин проявил деловую хватку. Перед выездом на рекогносцировку он привез от таксидермистов три канистры с эмульсией и, вооружившись садовым опрыскивателем и респиратором, обработал зловонный костяк. Напрочь запаха это не отбило, но позволило хотя бы проводить погребальные работы без изолирующих противогазов.
Похоронный кортеж получился внушительным.
Впереди неспешно катила милицейская машина с включенной мигалкой. За ней, осторожно объезжая ямы и выбоины, медленно ехал бортовой КамАЗ, нагруженный деталями скелета. Следом цистерна, заполненная ядовитой химией с непроизносимым, пятнадцатисложным названием. Гринберг уверял, что эта гадость, вылитая в приготовленный котлован, весьма ускорит процесс минерализации. Семага решил на всякий случай за грибами в те края больше не ездить. Далее, по порядку, следовали: ПАЗик с рабочими; автокран; институтская «Волга» с Семагой и Васей; еще одна милицейская машина.
Во избежание нездорового ажиотажа у местных жителей хоронить решили ночью, и замершие безмолвные улицы добавляли торжественности траурной процессии. Правда, венков с черными лентами, Шопена и орденов на подушечках не было.
Выбранное Васей место находилось недалеко, в окрестностях города-спутника Всеволожска.
Но катить пришлось через весь город, к тому же очень медленно, приноравливаясь к осторожничающему КамАЗу. Хорошо хоть не надо было тащить с собой технику для заравнивания загодя вырытого котлована – Вася подрядил бульдозер в местном совхозе. Директора совхоза Скворушкин по дороге ругал изобретательно и нецензурно.