Принц Петр устал. Все мы устали – за исключением следователя. А тот бодро продолжил:
– Когда его видели в последний раз?
– Утром. Утром у тела. Потом он пошел к себе. Константин тяжело переживает случившееся. – Принц, которому было лет сорок, теперь выглядел старше своего отца.
– Я должен видеть его.
– Господа… Господа, вы проводите? Мне требуется побыть одному.
– Разумеется, – кивнул Холмс.
Принц остался у входа в подземелье, мы же, не сговариваясь, предпочли идти верхом. Тропа привела нас к широкой гранитной лестнице, поднимавшейся прямо к замку, водяной каскад освежал путь, но я заливался потом, и следователь непрерывно утирался огромным клетчатым платком. Один Холмс бесстрастно поднимался выше и выше.
На середине подъема мы остановились перевести дух.
– Константин живет в свитских номерах. Я разговаривал с ним незадолго до вашего приезда. Он утверждает, что виделся с мисс Лизой вечером, коротко, всего несколько минут. И все.
– Ну, мистер Холмс, люди иногда говорят правду, а иногда и лгут, – сказал следователь, когда к нему вернулся голос. – Он живет один? Я имею в виду, кто-нибудь может подтвердить, что он ночью не покидал своей комнаты?
– Там же живет и полковник Гаусгоффер. Здание довольно велико, рассчитано на десяток гостей.
Из вежливости следователь не торопил нас, но видно было его нетерпение. Он походил на фокстерьера у норы, охваченного ожиданием предстоящей схватки.
Мы одолели оставшиеся ступени – признаться, на сей раз я пренебрег счетом – и, обогнув замок, подошли к «номерам».
У входа нас нагнал полковник.
– Я только что разговаривал с ее императорским высочеством Евгенией Максимиллиановной, исключительно волевая женщина.
– Знакомьтесь. – Я представил следователя полковнику.
– О принце Александре нет известий? – Следователь стремительно вцепился в Гаусгоффера.
– Нет, и это тревожит.
– Вы ночью… не слышали ничего необычного?
– Нет. Я сплю крепко. Вернее… Сквозь сон… Нет, ничего не могу сказать наверное.
– А Константин Фадеев? Он всю ночь провел в доме?
– Вероятно. Пришел он минут через двадцать после меня, мы выпили по бокалу вина в гостиной, а потом разошлись.
– Вы слышали, он лег спать?
– Помилуйте, каким образом? Даже если Константин печатал на машинке, стоило ему плотно прикрыть дверь, как треск проклятого механизма пропадал напрочь. Это отлично построенный дом, превосходно!
– Печатал на машинке?
– Ну да. Он признался, что пробует себя в литературе, но много времени отнимает учеба, предстоит написать рефераты… Хочет побыстрее с ними разделаться, чтобы потом целиком отдаться сочинительству. Мы с ним вчера немного поговорили, перед сном.