Муми на правах хозяина вызвался грести сам. Ученые из Ленинграда со своим чемоданом расположились на корме. Снорк села напротив Муми, а Снусмумрик с трубкой в зубах развалился на носу. Оставшееся место заняли припасы. Пыхтя и отдуваясь, Муми-папа столкнул потяжелевший обласок с мели. Муми налег на весла, выгребая на стрежень. Сначала суденышко шло ни шатко ни валко, но вскоре течение подхватило его и понесло. Муми оставалось лишь следить, чтобы не сносило к берегу, где пенилась на перекатах ледяная в любое время года водица Подкаменной Тувеянсы.
Спустя час путешественники освоились и занялись каждый чем мог. Снусмумрик загундосил на пенгипкэвуне «На берегу безымянной реки…». Снорк надоело строить глазки раздувшемуся от важности дружку. Вынув из-за пазухи зеркальце, она стала любоваться своей знаменитой на всю волость челкой. Челкой этой Снорк очень гордилась, хотя старейшины тувеяснов не одобряли новомодных веяний. Муми поневоле прислушивался к беседе ленинградских ученых. Он знал, что пионеру не годится подслушивать чужие разговоры, но заткнуть свои маленькие аккуратные ушки просто не мог.
– Морра близко, сла, – тревожился инженер Вифсла. – Я ее чую.
– Ничего-ничего, дружище, – уговаривал его доцент Тофсла. – Мы изрядно от нее оторвались. И потом, она не знает цели нашего… хм… вояжа.
– Не знает, но чует, сла, – бурчал инженер.
– Ты – ее, а она – тебя? – усмехался доцент. – Ты прости меня, друг любезный, но это какой-то антинаучный бред. Мракобесие, поповщина и обскурантизм…
– Вот как прихватит она нас у самой цели, будешь знать, сла, – ворчал Вифсла.
– Зачем только ты взял этот прибор, – вздыхал Тофсла. – Без него бы справились.
– Не справились бы, – возражал инженер. – И потом, имею право – я его придумал и построил, сла.
– Да, но по их заказу! – шептал доцент.
– Тем более, – не унимался Вифсла. – А то ты не знаешь, что прибор мой они направят против таких как ты, лопоухих интеллигентов, сла!
– Ну почему сразу против интеллигентов? – удивлялся Тофсла. – Против иностранных шпионов…
– А ты-то для них кто, сла? – хмыкал инженер.
– Но ведь я же коминтерновец… – терялся доцент.
– Вот ты шпион и есть, сла! – торжествовал Вифсла.
– Спорить с тобой… – с обидой произносил Тофсла. – Ты живешь в каком-то сумеречном мире, право слово.
– Ты тоже в нем живешь, – ворчал инженер. – Только в кометах своих витаешь, сла…
Они долго так препирались, а Муми думал, что инженер ему не нравится. Мрачный какой-то, все время ругается. То ли дело доцент. Вежливый, умный. Настоящий астроном, а не интеллигент какой-нибудь. Муми много читал и знал, что астрономы во все времена боролись с поповщиной и разными суевериями. И правильно! Он, Муми, тоже борется изо всех сил. Правда, получается плохо. Мама с папой все равно верят старому шаману Ондатру. А тот только и знает, что пугать их своими хатифнаттами. Муми в хатифнаттов не верил. Ведь в книжках про них ничего не сказано. Ну что с того, что видел их собственными глазами во время первой вылазки в Секретное место! Мало ли что можно увидеть. Снусмумрик говорит, что у людей бывают… эти, как их… галлюцинации. А Снусмумрик – это не вам Ондатр. Снусмумрик человек городской, начитанный, хоть и ссыльный на поселении…