Но Пантелеев не внял предупреждениям доброго чекиста. Ему, да и многим в то время казалось, что вот-вот все пойдет по-старому. Успешно разлагался нэп и заражал своим гниением все вокруг. Частная инициатива процветала. Из города на Неве никуда уезжать не хотелось.
Но все когда-нибудь кончается.
Завершалась и новая экономическая политика. Частник, придавленный налогом, стонал и задыхался. То тут, то там закрывались магазинчики, заводики, лавчонки, а их владельцы исчезали неведомо куда. Василий Львович обращал на это мало внимания. Он был занят работой и семьей. Анюта не служила, вела домашнее хозяйство, бегала по магазинам, общалась с подругами. В семействе Пантелеевых завелись кое-какие средства, потому что Василий Львович завел небольшую частную практику. Иногда по ночам, лежа рядом с женой, он строил планы на будущее и тогда, случалось, вспоминал о предостережении чекиста. Однако Анюта была склонна видеть в этом всего лишь невнятную угрозу. «Припугнуть он тебя хотел, – шептала она, – на испуг взять. Они это любят. Если обращать на все внимание, то и жить не стоит. Подумать только – уехать из Питера. Куда? Зачем?» И она потесней прижималась к супругу, затыкая ему рот поцелуем.
1928 год принес в семейство Пантелеевых прибавление – в январе родился мальчик, которого назвали Сергеем, а спустя полгода Василий Львович был вторично арестован. Продержали его недолго, к следователю вызывали лишь однажды, но на этот раз все обернулось значительно хуже, чем в двадцать пятом году.
Сидел он в «Крестах» в громадной, полной народа камере и из разговоров окружающих понял, что, видимо, проводится грандиозная чистка. Вокруг него находились такие же, как он, люди, прошедшие гражданскую войну в белой армии, нэпманы, дворяне, остатки столичной интеллигенции. В подавляющем большинстве они не состояли во враждебных организациях и относились к власти лояльно и поэтому, не чувствуя за собой вины, терялись в догадках по поводу причин своего ареста. Наконец прошел слух, что из Ленинграда будут высылать всех неблагонадежных с точки зрения властей. Город Ленина должен быть чист от всякого рода сомнительной публики, в первую очередь от бывших офицеров и дворян.
Слух подтвердился. Следователь сухо напомнил Пантелееву о службе в Добровольческой армии, о дворянском происхождении и, наконец, пусть косвенном, но участии в контрреволюционной организации. Затем он вручил Пантелееву постановление о высылке его из города в сорок восемь часов. Пунктом, в который следовало прибыть Василию Львовичу, был Свердловск.