Джентльмены переглядываются.
— Резонно, — произносит наконец Азраил. — Прошу вас, Саммаэль.
— Слушайте внимательно, Авилов, — говорит тот. — Для вас не секрет, что основная наша деятельность связана с Гигаполисом. Он для нас и рынок…
— …И питательная среда, и тучная нива, — прерываю я. — И вы возделываете ее как можете. Дальше?
— Нет, он грубит! — плачущим голосом говорит Люцифер. — С каких это пор…
— Вы нынче излишне эмоциональны, друг мой, — замечает Азраил. — Не отдохнуть ли вам на каком-нибудь из наших курортов?
И Люцифер, надувшись, затыкается.
— А дальше вот что, — невозмутимо продолжает Саммаэль. — Вы и мы — две реальные силы, на балансе которых зиждется благополучие Гигаполиса. Вы не можете отрицать, что криминогенный фон определяется отнюдь не нами, а той децентрализованной люмпенской прослойкой, каковая формируется мелкими молодежными бандами, безработными и “отбойной волной”. А подпитывается коррумпированными дельцами, с которыми стыдно иметь депо порядочному бизнесмену. Вы согласны?
— Нет.
— Но это именно так! Можете поинтересоваться на досуге у старших товарищей, в особенности у ктырей… Далее. Поскольку баланс интересов соблюдался все эти годы неукоснительно, а сферы влияния были строго детерминированы и не пересекались, конфликтов между вами и нами практически не возникало. Поймите простую вещь: мы органически заинтересованы в том, чтобы Гигаполис стоял. И развивался — в нужном для нас направлении. И в какой-то степени даже процветал. Хотя, не скрою, наши представления о процветании несколько отличны от ваших.
— Еще бы! — фыркаю я. — Есть такая рыба-прилипала…
— Вопрос лишь в том, кто акула, — спокойно вворачивает Азраил.
— Забавная вещь, — говорит Саммаэль. — По моим сведениям, вы довольно индифферентно относитесь к той нечисти, что расплодилась в изобилии за последний десяток лет. Никого уже не удивить крысами-мутантами. Кобольдов вы просто не замечаете. Если, разумеется, они не взбесятся. Урохов даже искусственно приваживаете в квартиры, ибо по нелепому поверью они приносят в дом удачу, хотя это привело к полному исчезновению кошек и — как следствие — к всплеску рождаемости серых мышей. Которые также стремительно мутируют и скоро догонят по физическим характеристикам крыс. Странную неприязнь у вас вызывают лишь полтергейсты, доргейсты и, пожалуй, банши… У нас все наоборот. Мы этим сильно озадачены. Возможно, оттого, что эти твари досаждают нам значительно сильнее.
— Вы и понятия не имеете о тех новых сюрпризах, что еще только подбираются к вашим подвалам из недр земли, — вздыхает Маркольф.