— Мне можно, — киваю я.
— Мне кофе, — глотая слюну, говорит Малыш. — Большую чашку.
— С молоком? — уточняет Тунгус, иронически щурясь.
— Без…
— Господин Гафиев предпочитает “Хольстен”, “Голден Ринг”, “Паки Старр” или?..
— “Жигулевское”, — говорю я. — На “Хольстен” я не зарабатываю.
— Хотите деловое предложение? — спрашивает Тунгус, надевая маску предельной серьезности. — Чтобы заработать на “Хольстен”?
— Нет… пока. Вот уйду на пенсию — вернемся к этому разговору.
— Я запомню, — говорит Тунгус.
Я верю. Память у него действительно отменная.
— А разве вы берете на работу… не по национальному признаку? — любопытствует Малыш.
— Я не шовинист. Важно блюсти внешний колорит: это привлекает посетителей. У меня работают даже казахи.
— Это правда, — киваю я. — Леша Тигай по матери так и вовсе эстонец.
— Если бы господин… м-м…
— Авилов, — подсказываю я.
…Господин Авилов не был так молод и далек от выхода на пенсию, я сделал бы перспективное предложение и ему. Но я боюсь умереть раньше, чем наступит этот счастливый день. Патрульные инспекторы, особенно из ДЕПО, идут у нас на вес золота.
— Господин Авилов может разорить вас, — говорю я. — Он весит много.
— Ничего. Леша Тигай обошелся мне дороже.
И снова верно: мастер спорта международного класса по вольной борьбе, затем — профессиональный кетчер, затем — профессиональный сумоист в ранге “маэгасира”, Алексей Петрович Тигай потянет сейчас килограммов на двести с гаком.
Тунгус с легким кивком удаляется, а мы располагаемся за столиком со всевозможным комфортом.
— Здесь неплохо, — наконец выдавливает из себя Малыш.
— Только не вздумай приглашать сюда девушку. Особенно вечером.
— Арсланыч, я что — третьего дня на свет родился?!
— К тому же вечером Тунгус слупит с тебя тройную цену. Даже с поправкой на уважение к твоему роду занятий.
— Господин старший инспектор желает еще поучить меня уму-разуму? — терпеливо осведомляется молокосос.
— Почему бы нет?
— Да будет известно господину старшему инспектору, — начинает он язвительно, — что с девушками я посещаю исключительно кафе-мороженое.
— А я уж и поверил!
— И вообще я домосед…
— А я и уши развесил!
Гошин рассеянный взор падает на дальний от нас столик, за которым пасется стайка молодняка- три девицы и три парня. Все расписанные и разукрашенные, как индейцы на празднике новолуния. Гудят смирно, порядка не нарушают. Пьют из высоких стаканов что-то безобидное… на первый и непристальный взгляд. Курят, естественно — но у Тунгуса это не возбраняется.
— Ольга Павловна? — спрашивает Малыш, кивая в сторону пацанвы.
— У самого окошка. В очках-жалюзи. Прическа “маленькая баба-яга”. Желтые шорты. Китайский свитерок, красный дракон на черном поле, на спине надпись “Великий Поход — дорога к свободе”. Что бы это могло значить?