Внезапно Тамаре вспомнился Шумихин, деловито расстегивающий ширинку, и та «маленькая формальность», которую ей пришлось соблюсти, стоя на коленях на грязном полу милицейского кабинета. Этот Женя, между прочим, ничем не лучше, даже хуже! Живо представив его себе, Тамара подумала, что в случае необходимости сумеет заехать Жене по голове бутылкой и рука ее не дрогнет. В любом случае расписка окажется у нее, а потом пусть эти ублюдки попытаются взять ее в оборот снова. Сергей с Виталием на этот раз будут рядом, они не дадут Тамару в обиду. И потом, всегда можно обратиться в газету, на телевидение. А сейчас главное – уничтожить нотариально заверенный документ, который пока крыть нечем. И она это сделает, будьте уверены. Она уже жизнью ученая, а потому злая и хитрая, так что ей действительно в рот не клади ни палец, ни…
– …ни что-нибудь другое, – пробормотала Тамара.
– Что? – встревожился невидимый Женя. – Что ты сказала?
– Говорю: жди, я скоро приеду.
Не дожидаясь ответа, Тамара положила трубку на аппарат и снова посмотрелась в зеркало. Собственная улыбка показалась ей в этот момент неотразимой и ужасно коварной.
– Порядок, – доложил Женя напарнику. – Поплыла Томочка. Купилась.
– Это хорошо, – оживился Клим. – Презики остались?
– Какие презики? Она ж замужем. Я ее так…
– Ну и мудак!
Сообразив, что он только что самостоятельно выдал рифму, Клим застыл с очумелым видом питекантропа, нечаянно зажегшего костер.
А Жене стишок не понравился, он вскинул голову и с гордым видом прошествовал на кухню, ударяясь о стены коридора то одним плечом, то другим. Так в нем боролись оскорбленное достоинство и спиртное, причем перевес был явно на стороне последнего.
Клим попер следом, как танк, чуточку покачиваясь, но тяжело и уверенно. В руке он нес прихваченный телефонный справочник Москвы и, очутившись в кухне, объявил с порога:
– Ща новый рекорд буду ставить!
– Ты уже ставил, – пробормотал Женя, пытаясь рассмотреть на просвет бутылку виски. Ему никак не удавалось определить, осталось ли в ней что-нибудь или нет, и это не улучшало его настроения. – То был незабываемый рекорд, просто неповторимый.
– Ты какой имеешь в виду? – поинтересовался Клим, примериваясь к толстенному тому в мягкой глянцевой обложке.
– Я имею в виду твой главный сексуальный подвиг, когда ты грозился сделать Лариску три раза без перерыва, а сам на ней заснул, да еще обблевал в придачу.
Захмелевший Женя перестал контролировать свою речь, о чем запоздало пожалел, когда кухня вздрогнула от неистового рыка собутыльника:
– ГААА!!!