Он выкурил две сигареты подряд, надеясь, что Рита успеет уснуть к его приходу, но ее глаза были широко открыты, сверкая в темноте парой угольков.
– Тебе спать хочется?
– Да, мне хочется спать, – ответил Сергей, опрокидываясь затылком на плоскую, как блин, подушку. – Очень.
– А поболтать перед сном? – спросила Рита голоском капризной девочки.
Сергей шумно перевалился на бок и буркнул в стену:
– Сказок не знаю, мне их никто никогда не рассказывал. Так что закрывай глаза, и спокойной ночи.
– А если мне страшно? Если мне одиноко и холодно?
– Терпеть не могу начинающих Клеопатр, – сообщил Сергей стене и, энергично работая кулаками, попытался вылепить из блинообразной подушки нечто более объемное.
Но, стоило ему улечься и сомкнуть веки, как он услышал за спиной какое-то шебуршание, а потом решительное шлепанье босых ног, прекратившееся совсем рядом. Точно лягушка по болоту проскакала. Обернувшись через плечо, он увидел возвышающуюся над собой Риту, которая успела куда-то задевать свою футболку. Белая, как мраморная статуя и, наверное, такая же холодная.
– Подвинься, – скомандовала она, поставив колено на диван.
– Брысь отсюда! – прошипел Сергей.
– Я только погреюсь возле тебя немного и сразу уйду, – пообещала Рита искренним до неправдоподобия тоном.
А бедро у нее оказалось очень даже горячим, настолько обжигающим, что, соприкоснувшись с ним, Сергей вздрогнул и почти влип в спасительную стенку.
– Плохая идея, – буркнул он, невольно прислушиваясь к тому, как гостья забирается под одеяло и мостится рядом, задевая его то локтем, то коленом. – В старину в подобных случаях клали между мужчиной и женщиной обоюдоострый меч, но современные диваны для подобных экспериментов не приспособлены. Чересчур узкие.
– Мне очень даже удобно, – успокоила его Рита. – И совсем не тесно.
Вопреки своему заверению, она принялась ворочаться и не успокоилась до тех пор, пока не воткнула что-то твердое Сергею под лопатку.
– Убери плечо, – попросил он.
– Не могу, – прошептала Рита.
– Почему?
– Потому что это грудь, а не плечо.
Сергей, позабывший, какими бывают на ощупь молоденькие девушки, притих. У него не было сил оттолкнуть от себя доверчиво прильнувшую Риту, а у нее не хватало отваги продолжить начатое. Обоим оставалось лишь неподвижно лежать, прислушиваясь к дыханию друг друга и ошалелому биению своих сердец.
И была долгая-долгая ночь, не сочтенная в днях года, не вошедшая в число месяцев, никем не воспетая, никем не проклятая. Сотни тысяч мгновений минуло, прежде чем померкли звезды… мрак сделался светом… растаяла разочарованная луна… Ничего нового под нею не случилось и случиться не могло, потому что все, что бывает, уже было, чтобы забыться и повториться вновь.