– В общем и целом я доволен вами, – буркнул он, пряча глаза. – Я внимательно изучил первичные результаты обучения. Наблюдательность – очень высокая. Усвояемость нового материала – феноменальная. Приспособляемость к обстоятельствам – хорошая. Нервная система – удовлетворительная. А как с реакцией?
– Что? – машинально спросила Таня и так же машинально поймала брошенную ей ручку.
– Ничего, – просиял Молотов. – Вопрос исчерпан. Знаете, не каждый мужчина, сидящий на вашем месте, сумел бы отреагировать столь оперативно. Правда, до Олега Белана вам далеко. Иногда мне кажется, что он умеет пули ловить на лету.
– Почему же он тогда не служит в ФСБ и почему он до сих пор не полковник? – Задавая эти вопросы для маскировки, Таня не замедлила затронуть тему, которая интриговала ее куда сильнее. – И почему он живет с напарником, а не с семьей? Насколько я понимаю, они не женаты? Впрочем, не отвечайте, я и без вас догадываюсь. – Состроив пренебрежительную мину, Таня махнула рукой. – Такие искатели приключений не способны ужиться с единственной женщиной. Если ваши вольные стрелки и были некоторое время женаты, то теперь они оба в свободном поиске и будут холостяковать до глубокой старости, пока им не понадобится уход и забота. Я ошибаюсь?
– Нет, – невозмутимо ответил Молотов. – Вы не ошибаетесь. Например, Иван Долото действительно одинок. Несколько лет назад его жена и трехлетний сын погибли в автокатастрофе.
– Ой, – воскликнула Таня. – Какое несчастье!
– Совершенно с вами согласен. Но мы снова отклонились от темы, Татьяна Тихоновна. Вам не об Иване нужно думать, а о совсем другом человеке. Вот об этом.
Жестом фокусника Молотов выложил на стол фотографию, на которой был изображен средних лет мужчина в смокинге и при бабочке. Залысины у висков компенсировались невероятно густой щетиной, покрывавшей всю физиономию мужчины от шеи до самых глаз. Иссиня-черная, лоснящаяся, она напоминала угольный налет на лице шахтера. Наверняка мужчина побрился незадолго до того, как облачиться в вечерний наряд, но прикоснувшейся к снимку Тане почудилось, что палец ощущает наждачную колючесть скул и подбородка. Ей тут же вспомнились истории про акул, о которых пловцы стесывают кожу до крови, и Таня невольно поежилась.
– Какой волосатый, – сказала она, осторожно отодвигая фотографию. – Лапищи мохнатые, а из ушей настоящие клоки шерсти торчат. Это и есть тот самый йети, о котором вы упоминали?
– Йети? – насторожился Молотов. – Кто такой йети?
– Снежный человек, – пояснила Таня. – Большая человекообразная обезьяна.