От работы Громова временно отстранили. Покуда наверху решалась его судьба, он понятия не имел, что будет с ним дальше и сколько жизни ему впереди отмеряно.
Не раз и не два к нему обращались бизнесмены, мечтавшие обзавестись вышколенным служебным псом с безупречной выучкой. Все эти разные люди, нанимавшие его, являлись в его глазах абсолютно идентичными пуленепробиваемыми звероящерами, игуанодонами, как называл он их мысленно. Отбросив от слова «игуанодон» три буквы, Громов примерял его ко всем своим потенциальным хозяевам, окончательно утверждаясь в мнении, что оно сидит на них как влитое, на манер презерватива. Игуанодоны штопаные.
Если между этими всеядными тварями и существовали какие-то отличия, то самые незначительные. Например, старческая лысина или молодежная челочка. В остальном – по повадкам, образу жизни, по способу добывания пищи и прожорливости эти создания казались ему совершенно одинаковыми. Вот, правда, галстуки у всех были разных расцветок, по ним Громов эту публику и различал. Но не станешь ведь служить верой и правдой галстуку, даже если он трехцветный, как государственный флаг. Придирчиво перебрав таких с полдюжины, Громов так и не подыскал себе подходящего нового хозяина, ни с челочкой, ни без таковой.
А время шло, и стало Громову совсем тошно в этом зверинце. Не находил себе он места ни среди раскормленных игуанодонов, ни в хищных стаях, выслеживавших их, ни в общем стаде законопослушных граждан. Оставалось лишь снова примкнуть к родной своре сторожевых овчарок, иначе хоть волком вой. Два месяца дожидался Громов вызова в управление, а на третий сам появился в кабинете своего непосредственного начальника с полковничьими звездами на погонах, которые носил он лишь по большим праздникам.
– Что за писульку ты мне принес? – осведомился полковник, неприязненно покосившись на улегшуюся перед ним бумагу. – Заявление об уходе небось? Додемократились, мля. Собственное желание у сотрудников появилось, надо же!
Обращался полковник к окну, а выражение лица его было таким ядовитым, что Громову невольно припомнилось, что печень вырабатывает в человеческом организме до двух литров желчи в сутки. Полковничья печень, надо полагать, решила выполнить свою суточную норму за раз.
– Это рапорт, – доложил Громов, апеллируя почему-то тоже к окну. – Прошу в кратчайшие сроки рассмотреть мое дело и восстановить меня в прежней должности.
– В кратчайшие сроки? Просишь? – Полковник прищурился. – А может быть, требуешь?
Громов проглотил ком в горле и покачал головой:
– Нет, не требую. Просто прошу.