– Вот тут он и лежал, – сообщила Сабурова, указывая на узкую яму.
Старик Кобылин вновь склонился над ямой, что-то внимательно изучая на ее дне.
– Теперь ясно, – наконец загадочно произнес он.
– Что вам ясно? – поинтересовался Севастьянов.
– Все! – веско произнес Кобылин, но что именно подразумевалось под его словами, он так и не прояснил.
Они вновь уселись в «Запорожец» и поехали к конторе.
Севастьянов еще издали увидел Семена Марковича Волчка, которого Кобылин величал махновцем. Тот, казалось, поджидал их, поскольку вертел лысой головкой на жилистой шее в разные стороны, отчего напоминал степную птицу – дрофу. Увидев подъезжающий «Запорожец», он бросился к машине.
– Еще один, еще один! – прокричал Волчок, всплескивая руками, как крыльями.
– Что «еще один»? – недовольно спросила смотрительница.
– Еще один упокойничек поднялся!
– Где?!
– Тут неподалеку.
– Покажешь?
– Можно. Туда и ехать не нужно. Минут пять ходу.
И действительно, через пять минут они подошли к яме, аналогичной первым двум. Старик Кобылин вновь наклонился над ней, а смотрительница носком туфли сбросила землю с таблички на упавшем кресте.
– «Матрена Лукьяновна Скокова», – вслух прочитала она. – Родилась 5 декабря 1915 года. Скончалась… Всего семь дней назад! – констатировала она. – И чего им в земле не лежится?
– Скокова… – повторил за смотрительницей Севастьянов. Фамилия явно что-то напоминала.
– Суду все ясно, – все так же загадочно заявил Кобылин, принимая вертикальное положение. Все с изумлением воззрились на него. Однако старик не стал вслух оглашать свои соображения. Он просто развернулся и пошел прочь от могилы.
– И что же вам ясно? – осторожно поинтересовался Севастьянов, когда они уже возвращались в город.
– Только одно, – тут же отозвался старик Кобылин, словно ждал этого вопроса. – Что их вытолкнула оттуда некая, пока неизвестная мне сила. Во всех трех случаях верхняя часть крышки разбита в щепки, а низ почти цел. О чем это говорит?
– Ну-ну?
– О том, что самостоятельно вылезти оттуда они не могли.
– Это и так ясно.
– А следовательно… – не обращая внимания на реплику Севастьянова, продолжал рассуждать вслух старик Кобылин. – А следовательно, способ, каким они покинули свои могилы, можно признать… – Старик Кобылин сделал многозначительную паузу и повернул голову к своему спутнику. – Можно с полным основанием признать сверхъестественным.
– Это ничего не объясняет, – засмеялся Севастьянов.
– Кому как, дорогой товарищ профессор. Кому как!
Севастьянов явился домой в половине второго, сытно пообедал и решил, что настало время предаться, как выражались герои романов Майн Рида, «послеобеденной сиесте». Он взял свежий номер «Науки и религии», только что извлеченный из почтового ящика, улегся на тахту и принялся лениво перелистывать еще пахнувшие типографской краской страницы. Читать не хотелось. Он прикрыл лицо развернутым журналом, защищаясь от мух, и задремал.