Звякнули стаканы, забулькала жидкость…
После того как выпили по первому, а потом и по второму разу, каждый занялся тем, что ему было по вкусу. Самый старший в компании, сталевар Степан Тимофеевич Галушко, снял ватник, с которым он всю дорогу, несмотря на жару, не желал расставаться, лег на него, подложил под голову клеенчатую сумку и тут же захрапел. Толя Иванов надел маску, ласты, подхватил ружье для подводной охоты и ринулся в глубины вод. Энергетик Анвар Садыков на скорую руку соорудил из припасенных загодя снастей удочку и отправился рыбачить. Но большинство пошло купаться.
Разделся и Скок.
В их компании имелся один тип по имени Коля Табунов, молодой развязный парень, недавно окончивший техническое училище, но уже, как и Садыков, работавший энергетиком. В последнее время он терся около Скока, хотя тот и не понимал, что ему нужно. То в столовой примостится у стола, за которым Юра обедал, то в душевой займет кабинку рядом с ним. Да и в трамвае не раз подсаживался на свободное место. Скок не обращал на него внимания, считая сопляком.
В бригаде, кроме сталевара Галушко, никто не знал о Юриных судимостях. Он сам их не рекламировал, а ребята лишних вопросов не задавали. В душевой все видели его татуировки, однако выводы, во всяком случае вслух, никто не делал.
И вот теперь Табунов стоял рядом со Скоком и нагло разглядывал татуировки, словно видел их в первый раз.
– Клевая наколка, – сказал он, тыча пальцем в Кота в сапогах, играющего на гитаре.
Скок смерил нахала пренебрежительным взглядом.
– Тоже такую хочу, – капризно заявил Табунов.
– Так сделай.
– Не знаю, к кому обратиться.
– И я не знаю…
– Но тебе же кто-то наколол?
– Мне там накололи, где тебя не было, – презрительно произнес Скок.
– Так ты сидел?
– Сидел.
– И по какой статье?
– А тебе зачем?
– Так… Интересно.
– Ну, допустим, по 144-й.
– Ага. Кража.
– Ты, я смотрю, осведомленный.
– Уголовный кодекс почитываю.
– Зачем это тебе?
– Ну… – Табунов неопределенно взмахнул рукой. – Может, когда и пригодится. Мне блатная жизнь нравится. Песенки, там… «По тундре, по стальной магистрали…» Романтика!
– Какая там романтика!.. Романтика в море, в тайге, в космосе.
– Шутишь?
– Да нет… Какие шутки! Я шутить не люблю и тебе не советую.
– Отшиваешь?
– Да хотя бы… Чего ты под ногами путаешься? Блатная жизнь ему нравится! Чего ты о блатной жизни знаешь?!
Табунов искоса взглянул на Скока, но ничего не ответил. Он еще немного потоптался рядом, потом отошел.
«Да и хрен с ним, – произнес про себя Скок. – Придурок!» Он вдруг вспомнил Баню. Тот тоже изображал из себя блатного. И чего? Замочил своего же кореша! Ни за что ни про что. И этот такой же. Романтику ему подавай. А придет на зону, понюхает парашу, и вся романтика слетит в один момент. Еще как себя поставит, а то и опустят…