Однажды он предложил съездить вдвоем за город, на те же выработки, причем среди недели, когда там вообще никого не встретишь. Лена согласилась.
– Покупаемся, позагораем, – стал расписывать Скок их будущее времяпрепровождение. – Места там классные! Прям как в оазисе.
– В оазисе? – удивилась Лена.
– Ну в уединенном местечке. Такие, знаешь ли, озерки с чистейшей водой. Бережок песчаный, а вокруг птички поют.
– И людей нет? – спросила девушка, как показалось Скоку, с некоторым опасением.
– В том-то и дело. Тишина стоит райская.
При слове «райская» он вновь вспомнил свою давнюю подругу, учившую его целоваться. Возможно, на этот раз ему повезет.
Еще в первое свое посещение выработок он приметил укромное местечко – крошечную ложбинку, расположенную меж двумя буграми, почти на самом берегу узкой и длинной протоки. На другом конце этой протоки бригада резвилась до тех пор, пока Колька Табунов не задумал вступить в бой с быком. Ложбинка как раз подходила для того, чтобы в ней разместилась парочка. Вокруг разрослись травы, которые прикрывали ее от нескромных взглядов.
Скок прикупил некоторое количество припасов, в том числе копченую колбасу «Армавирская», голландский сыр, две булочки, газированную воду, а также бутылку дорогого портвейна под названием «Айгешат». У явившейся в назначенное место девушки тоже имелась сумка с припасами, в которой булькала какая-то загадочная жидкость.
Разболтанный, гремящий всеми своими узлами автобус довез их до конечной остановки, и парочка очутилась на краю Ново-Савинки. Лена недоуменно вертела головой по сторонам. Видимо, она ожидала увидеть райские кущи, а вместо этого перед ней предстала убогая окраина поселка и пустынный пыльный тракт, ведущий неведомо куда.
– И где же твои озера? – недоуменно спросила она.
– Будут! – веско произнес Скок. – Уединенность достигается именно потому, что эти места не может узреть первый встречный. «Здесь медленны реки, туманны озера, и все ускользает от беглого взора», – продекламировал он.
– Ты любишь Рыленкова? – удивленно спросила Лена.
– Какого Рыленкова? – не понял Скок.
– Николая Рыленкова… Поэта, стихи которого ты только что процитировал.
Скок несколько удивился, однако не подал вида. Ни про какого Рыленкова он и не слыхивал. Просто в красном уголке зоны на стене висела большая цветная фотография, скорее всего вырезанная из «Огонька», – красный рассвет над лесным озером. Над снимком висели именно эти, только что произнесенные им слова, написанные тушью на полосе ватмана, как оказалось, стихи какого-то Рыленкова.