— Давай, задавай свой вопрос.
— Тебе небезразличен Рашид?
— А тебе зачем это?
— Ну вот, опять вопрос на вопрос... Просто я заметил, что ваши отношения сейчас не совсем такие, о которых он мне рассказывал... А я собираюсь сказать тебе нечто такое, от чего зависит его судьба. И не только его, но и всех его близких. Эту информацию нужно сохранить в тайне. То есть об этом никто в мире больше не должен знать...
— Я умею хранить тайны, — Зелимхан горделиво приосанился. — И ты напрасно думаешь... Короче, я за Рашида готов умереть. Вот так.
— Очень хорошо. Итак, приступим... Земфиру выдали замуж за араба. Это некто Халил, родственник самого Абу.
— Вот это он породнился, — Зелимхан сокрушенно покачал головой. — Ну ничего себе, родственник...
— Мне не нравится, что у тебя оружие, — неожиданно сбился с темы Костя. — Я сейчас буду говорить гадости. И не только говорить, но и наглядно подтверждать их. Я тебя не знаю и понятия не имею, как ты будешь реагировать...
— Не вопрос, — Петрушин грузной птицей метнулся к Зелимхану и неуловимым движением выбил карабин у него из рук.
— Шакалы... — взвыл было Зелимхан, лапая кобуру. — Я вас...
И не успел ничего больше сделать: Петрушин хлопнул парня ладонью в лоб, опрокидывая на спину — тут сидевший у входа Вася подоспел — и они вдвоем моментально спеленали Костиного собеседника стропой, один тур пропустив под горло.
Спустя несколько секунд Зелимхан лежал на полу, лицом вниз, судорожно разевая рот и хрипя — стропа не давала возможности не то что крикнуть, даже дышать нормально.
— Ослабили бы немного, — пожалел пленника Костя. — А то ведь задохнется.
Немного ослабили. Зелимхан чуток продышался, поднял голову и разинул было рот, чтобы выразиться.
— Хоть слово вякнешь, запихаю в рот сало, — предупредил Петрушин, красноречиво тряхнув своим тощим вещмешком. — Просто лежи и слушай. Тебе же сказали: ответил на один вопрос, потом только слушай, и все тут.
Зелимхан закрыл рот, повернул голову к Косте неудобно вытянув шею и ненавидяще уставился на него. Во взоре чеченца плескался мучительный крик: я знал! Знал, что этим все кончится...
— Вернемся к нашему рассказу, — как ни в чем не бывало продолжил Костя. — Я буду говорить, отвечать не обязательно, ты только слушай. Жека, проследи, чтобы он не орал.
— Да че тут следить... — Петрушин достал из рюкзака завернутый в тряпицу шмат сала и положил рядом с головой Зелимхана. — На, нюхай. С чесночком!
— Нет, так усугублять мы не будем, — покачал головой Костя. — Мы ведь не омонистые хулиганы... А ты засунь ему в рот свою косынку. Он сейчас орать будет. Вдруг Рашид услышит...