Завтра поутру сюда подскочит следственная бригада, прокатится в ближайшие села за Тереком, будет уточнять детали, выяснять, что почем, а местные товарищи, в свою очередь, выведают у прокурорских некоторые обстоятельства дела и скорее всего не пожалеют средств, чтобы те поделились кое-какой информацией закрытого типа. Обратная связь, так сказать… А беременных жен полевых командиров в Приграничье расстреливают, мягко говоря, далеко не каждый день, так что обязательно возникнет нездоровый ажиотаж со всеми вытекающими.
В общем, имеются все предпосылки для возникновения крепкой взаимной любви между станицей Литовской и Бесланом Сатуевым, который в угоду новой страсти может покинуть насиженное гнездо в горах, куда еще не скоро ступит нога федералов, и как-нибудь ласковой туманной ночкой пожалует со всей своей кодлой в гости к станичникам. Вот это будет соитие, вот это будет любовь! До последнего вздоха…
— А теперь потолкуем, Андрей Иваныч, — предложил озабоченный атаман после того, как омоновцы засадили одним махом по стакану универсального «анестезирующего препарата». — Смотри, как хреново все получилось, нах. Хреново ведь? Последний денек вам тут, вроде все уже… А?
«Точно — «притертого» зовут Андрей, — отметил стоявший рядом с кузовом «66» Антон и вяло удивился:
— Вот память у атамана! Единожды сидел за столом с человеком — и то полтора месяца назад, больше не встречался».
— Понятно — хреново, — согласился омоновец, морщась от только что принятого лекарства. — А чего тут толковать? Давай быстрее в райцентр, потом ii. Или по дороге… Ты с нами едешь?
— Не, надо щас, — решительно махнул папахой атаман. — Вы через пять минут окосеете, нах, Бурлак по дороге вам еще добавит — с вами потом толковать будет неспособно. Ты уж потерпи минуту-другую — давай все обрешаем. Потом еще спасибо скажешь…
— Замять не получится, — догадливо покачал головой Андрей. — Сам понимаешь — нам отчитываться перед прокурором за «двухсотых» и наши драные шкуры.
— Не, то ясно — какой там «замять»! — истово воскликнул атаман. — Замять никто и не предлагает… Ты как себе думаешь, нах… ежли б не Антоха… гхм… не мой энша, где бы вы с Вовкой щас были?
— О чем разговор, атаман! Тут все ясно, — с чувством воскликнул омоновец, неловко разворачиваясь в сторону Антона. — Энша, за нами должок. Тут без вопросов.
Правда, сначала я так зол на тебя был — убить был готов. Но факт, мы с Вовкой тебе обязаны жизнью.
— Работа такая, — без эмоций буркнул Антон. — Ничего такого вы мне не должны…
— Должны, должны… Слыхал, чья жена? — продолжал гнуть свое атаман. — Завтра, нах, весь округ об этом будет трещать. Так?