Бедняга Ангерран де Мариньи, кстати, через несколько лет окончит свою жизнь на Монфоконе – когда попадет в немилость к сыну Филиппа Людовику. Детище поглотит своего создателя.
Солнце будто назло скрылось за облаком, наползла тень, болтавшиеся на цепях висельники раскачивались на ветерке, звенья издавали неприятный тихий скрежет. Судя по количеству остовов, с преступностью в Париже дело обстояло сравнительно благополучно – из полутора десятка нынешних постояльцев Монфокона большую часть повесили давно, плоть разложилась, оголяя желтоватые кости и оскалы черепов. Отличный сюжет для гравюр Жака Калло, зрелище способное вогнать в депрессию даже самого выдержанного человека со стальными нервами.
К последним Славик себя на причислял, а потому сплюнул, поморщился (от виселицы ощутимо тянуло гнилью) и собрался было идти дальше. Вздрогнул, неожиданно услышав незнакомый голос:
– Невеселая картина, мессир. Сразу вспоминается Дант Флорентийский и его строки: «Древней меня лишь вечные созданья, и с вечностью пребуду наравне. Входящие, оставьте упованья…». Не хотел бы я очутиться за воротами Монфокона, поскольку ведут они только в одно место, о котором и светлым днем упоминать нежелательно.
Тот самый господин в черном с лазурной отделкой колете и богатом шапероне. Говорит на прекрасном латинском, не торопясь, четко произнося все звуки и артикулируя, будто учитель иностранного языка в школе. Не захочешь, а поймешь – все-таки навыки разговорной латыни крепко утвердились в памяти.
По виду незнакомцу лет пятьдесят. Седая бородка, изящный косой шрам на скуле, взгляд доброжелательный. На одежде вышит герб, – сложный, многочастный, значит старикан происходит из не самого знатного дворянства: у старинных именитых семей гербы наоборот, очень простые, с одной-тремя фигурами наподобие лилий королевского дома, лотарингских орлов, бриеннского льва или креста графа Тулузы. Вооружен скромным кинжалом в черных ножнах.
– Цитата из «Inferna» Данте? – согласился Славик, заодно блеснув образованностью. Ответить на обращение следует непременно, в рамках учтивости. – Мне тоже здесь не понравилось.
– Вы нездешний, слышно по выговору. Решили прогуляться по предместьям в одиночестве?
– Да. Погода хорошая, почему бы не погулять?
Вот прицепился! Шел бы своей дорогой!
– Арман д’Эраль к услугам, мессир, – бородатый склонился в вежливом полупоклоне, приложив правую ладонь к груди. – Ловчий графа Робера Клермонского, сира де Бурбон. Вернее, один из нескольких ловчих.
– Стефан Ласкарис, – Славик попытался изобразить на лице вежливую улыбку.