Марсиньи удовлетворился этими объяснениями – навязчивость не входила в список черт характера капитана.
Объяснить дальнейшее иначе как волшебством было трудно. Неожиданно установилась прекрасная погода и Париж перестал напоминать город, готовый захлебнуться в своих нечистотах и жидкой грязи. Яркое солнце, морозец, люди повеселели, отбросив уныние навеваемое бесконечными дождями и низкими тучами. За седмицу всего два убийства, одно из ревности, второе при пьяной драке в кабаке – дело житейское, бывает. Ваганты на Университетской стороне бузят как и обычно, но молодежь есть молодежь, надо проявить снисхождение.
Аура чистого, беспримесного зла, истекающего из самых глубин преисподней будто бы исчезла. Однако, тревожные мысли капитана не покидали – как человек наблюдательный и способный отмечать незаметные прочим детали, Марсиньи был неколебимо уверен в однажды высказанном: «Что-то грядет!».
Кто ответит, с чем связано прибытие в город большого вооруженного отряда из северной Бургундии, Франш-Конте, под командованием аж самого герцога Юга V де Бургонь? Война? Вряд ли, случись что на границе с Фландрией, латники и пехота должны были идти на север, в Лотарингию. Но граф Меца и герцог Лотарингский Тибо тоже прислал людей – полторы сотни, расквартировались в северном предместье, возле Монмартра!
Король заперся в Луврском замке, на людях считай не появляется – сегодня он первый раз выехал в Ситэ по известной причине: отпевание дамы де Куртене. Прево распорядился поставить на пути следования королевского кортежа двойную стражу – чего боится Филипп? Канцлер Ги де Ногарэ, коадъютор Мариньи и коннетабль Франции Гоше де Шатийон на мессе отсутствуют, это тоже не ускользнуло от взгляда мессира капитана и вызвало новые невысказанные вопросы.
Вот еще деталь: Гуго де Кастро, человек верный, стократ участвовавший вместе с капитаном в самых опасных делах, с самого утра ходит будто в воду опущенный – отвечает невпопад, около полудня без дозволения уехал из кордегардии куда-то на левый берег, объясниться не пожелал, да Марсиньи и не настаивал. Гуго начал вести себя странно с прошлого воскресенья – отпросился со службы на полтора дня, якобы навестить больного друга в Рамбуйе, а сам (его заметила стража ворот Сен-Мартен) поехал на северо-восток, в сторону Суассона.
Несчастная любовь у него, что ли?
Начало смеркаться, когда похороны Екатерины де Куртене наконец состоялись – дворяне разъезжались по своим отелям из аббатства Сен-Дени, король и свита вернулись в Лувр. Казалось бы, суматоха улеглась и господам королевским сержантам можно передохнуть, но посыльный из ратуши внезапно доставил Марсиньи свиток от мессира Жана Плуабуша, в коем капитану с ближайшими помощниками предписывалось с наступлением темноты быть в резиденции прево «незамедлительно оставив все иные дела».