И вновь Бондаренко дописывал, вновь подписал протокол допроса. Оставив дежурного милиционера, строго запретив ему разговаривать с Бондаренко, Сауранбаев позвонил начальнику милиции. Договорились никому не разглашать пока, что убийцы найдены. Сами отвели Бондаренко в отдельную камеру. Только перед домом Маслова сказали оперативным работникам, что будут проводить обыск в доме соучастника убийства. Мать Маслова встретила прокурора более, чем невежливо, несколько раз порывалась отпихнуть его и захлопнуть дверь:
— Какое вы имеете право врываться с обыском?
— Мы имеем право, но не врываемся, ваш сын задержан по подозрению в убийстве, предъявите его вещи.
И в присутствии матери под матрацем в комнате сына был найден костюм — скомканный, весь в бурых пятнах засохшей крови, а во дворе на сеновале, когда опять-таки на глазах у матери подняли сено, лежала — так со дня убийства не была тронута — рубашка Маслова. Мать с горестным изумлением, с тупой растерянностью не переставала восклицать:
— Да, это его рубашка, только как она там оказалась?
Дальше все шло обычном чередом: очные ставки обвиняемых, на которых они скучно и ординарно, с тусклой, тягостной обреченностью говорили о деталях, кто и где стоял, как это было. Их фотографировали. И был обыск в доме Бондаренко и его опускали, обвязав веревкой, в старый колодезь, и именно оттуда он достал брошенный в ночь убийства окровавленный кастет. Совершенно ясно было суду, что хотя Храмов был убит ударом Бондаренко, но именно злая самовлюбленность Маслова, хотевшего быть героем именно таким путем: избить ни в чем неповинного человека, незнакомого, ни за что, именно эта безмотивная жестокость пьяного парня и стала подлинным началом, зерном преступления, которое Сауранбаев столь долго не мог найти...
* * *
Каждое завершенное расследованием уголовное дело он обязательно анализирует, ибо оно имеет свои особенности, свои сложности. Зато его раскрытие — в этом случае расследование длилось больше трех недель — имеет огромное общественное значение. Тем важнее проанализировать ошибки.
— Одежда убитого не была предъявлена сразу родителям для опознания. Мы полагали, что убийство могло быть совершено только рецидивистом, долго топтались вокруг этой версии и немало времени потратили впустую.
Мы ошибочно предположили, что окровавленный камень, найденный на месте преступления, явился орудием убийства.
Поскольку убийство совершено было на территории автобазы, необходимо было и поселок станции Мерке, и район автобазы разделить на участки и самым срочным образом выяснить, кто именно после десяти часов вечера мог проходить через этот район, при этом особенно интересоваться молодыми людьми: ведь Бондаренко, Маслов и Омаров за несколько часов до преступления ходили в гости к знакомым девушкам. Как раз до территории автобазы и проводили девушки своих пьяных кавалеров.