— Все это не дает стопроцентной гарантии, Кэролайн.
— Тебя это действительно так беспокоит? — спокойно спросила она.
— А тебя нет?
— Нисколько, — голос ее был спокоен и тверд.
Джо пытливо оглядел ее. Кэролайн ждала, что он спросит почему, но вместо этого он сказал:
— Я требую, чтобы ты немедленно сообщила мне, если у тебя будет задержка хотя бы на один день.
Это был явный приказ, поэтому, лихо отсолютовав, Кэролайн выпалила:
— Есть, сэр!
Иногда он был слишком уж военным…
Джо рассмеялся и легонько шлепнул ее по мягкому месту, ссаживая с колен. Кэролайн встала и запахнулась в халат.
— Когда мы уезжаем?
— Я договорился, что мы оставим номер попозже. Около шести.
Итак, им осталось провести здесь, в замкнутом пространстве гостиничного уединения, точно отсчитанное и неумолимо уменьшающееся количество часов. Поразительно, как быстро она привыкла к этому номеру. Возможно, это уединение стало бы утомительным, продлись оно, скажем, неделю, но как бы она хотела провести такую неделю… Только ее никогда не будет. Завтра они оба вернутся к работе, она на земле, он — в небе. Завтра ей предстоит вновь пройти через страх, потому что ее любимый мужчина будет опять совершать свою опасную работу, чему она не сможет помешать, чего не сможет предотвратить. Бесполезно даже пытаться… Есть мужчины орлиной породы, и Джо Маккензи был одним из них — только смерть или старость вернут его на землю. Кэролайн с радостью разделила бы с ним его судьбу, если только бы он позволил ей это.
Впрочем, что бы ни ждало ее в будущем, она не хотела терять ни минуты счастья перед тем, как снова вернуться к действительности. Бог знает, что значил этот уик-энд для Джо Маккензи, может быть, так, очередное развлечение, но для Кэролайн этот человек и часы, проведенные с ним, перевернули все ее представления о жизни, выпустили на свободу необузданную страстность ее натуры.
Она чувствовала себя полностью переродившейся, освобожденной, уверенной в себе. Как будто до этого она смотрела на жизнь сквозь тусклую серую вуаль, но вот пелена отброшена прочь, и мир засверкал перед ее глазами переливами радужных красок. И Кэролайн не была больше лишней в этом мире — она стала его полноправной частью. Пришел конец ее одиночеству, одиночеству, длившемуся с того самого момента, когда рано проснувшаяся тяга к знаниям отделила ее от толпы сверстников.
Отдавая себя Джо, она приобретала гораздо больше, чем теряла, — ведь теперь этого нового, полученного от него, у нее уже никто никогда не отнимет. Джо подарил ей воспоминания, он вооружил ее опытом… опытом исступленной страсти. А еще… Это было невероятно, нелепо, это противоречило здравому смыслу, но Кэролайн чувствовала, что очень хочет, чтобы календарь подвел ее, чтобы она зачала ребенка… ребенка Джо.